Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Михайлов Дем

- Не клянись, если не готов поставить на кон – буркнул я, мягко толкая его к дереву – Не вздумай дергаться.

- От вас не убежать.

- Повтори – на кой хер ты здесь?

- Я из внешней стражи! Рядовой разведчик. Нас вообще трое, но Симон заболел и Тэха потащила его туда – он махнул рукой в сторону юго-запада – Отравился он чем-то. Кровью срать начал и мы поняли, что надо его в больничку. Надо было сразу, но кто же знал… А я остался – всем уходить никак нельзя. У них сегодня как раз очередное гребаное судилище и судя по моей инфе судить будут аж двадцать человек. Двадцать человек сегодня потеряют зрение ни за что!

- И ты спасешь их от этого?

- А? От чего?

- От ослепления?

- Нет, что вы… сэр… это запрещено правлением СтарАрка. Наоборот – мы делаем все, чтобы нас не заметили. И спасаем всех, кого можно спасти. Но тут как повезет – есть ленивые живодеры. Такие проведут метров триста вглубь леса, может отымеют, а затем пинают и уходят. А мы подбираем… Но есть твари старательные – эти гонят палками, ломают им руки и ноги, сталкивают в ямы… а иногда заранее ставят в тех ямах колья… А недавно придумали забаву с бочками… Это все Тесса сука Многомудрая!

- Тесса Многомудрая – повторил я.

- Она самая! Тварь! – он с такой яростью выплюнул эти слова, что я поверил ему. Но все же уточнил:

- Доказать свои слова можешь, крыса?

- Я не крыса! Я Антон! Антон Дубравин! Прозвище…

- Ант?

- Хуха!

- Ага…

- Я честный сурвер! Разведчик! И спасатель! А теперь убивайте…

- Доказать свои слова можешь?

- Чем? Как?

- Что в рюкзаке? Что там на дубе?

- В рюкзаке бинты, пара одноразовых походных аптечек, жгуты, пара тюбиков с мазью от ожогов, несколько дозеров с сильным обезболивающим и столько же транков…

- Наверху?

- Дощатый замаскированный помост, еще один игольник, пара контейнеров с тем же, что и в моем рюкзаке, плюс запас еды и воды. О! Еще там мощные лекарства от всяких паразитов. Видели бы вы здешних глистов… в их глазах светится разум… О! Еще есть бутылка самогона и кофейного ликера… но они почти допиты. Был и передатчик, но я отдал его Тэхе – вдруг с ними по дороге что случится…

- Проверить – обронил я и в рюкзак не сопротивляющегося парня тут же полезли руки шагнувшей вперед гоблинши.

Еще пару бойцов поднял к спрятанному в дубовой кроне помосту шагоход Рэка. Все сказанное сурвером Хухой подтвердилось через минуту. Отступив от него, я шагнул на север, велев:

- Догоняй… честный сурвер.

- Только соберу все! Вещи казенные! Глава разведки Пугарос за такие дела… Я щас!

Подгонять его еще раз не потребовалось – догнав меня, он торопливо зашагал рядом, вопросительно глядя в мое непроницаемое забрало. Открыв шлем, я глянул на лицо мальчишки невооруженным взглядом, оценив выбритость лица, короткую военную стрижку, наколотую на левой скуле группу крови и имя.

- Расскажешь все что знаешь и…

- Местоположение бункера не выдам! Вас не знаю и…

- Мне нахер не нужен твой бункер – буркнул я – Рассказываешь все что знаешь об этой зоне. О том, что делаете со спасенными, хотя тут и так ясно…

- К себе забираем! Лечим! А затем заботимся о них…

- Забираете всех или только жен…

- Всех, конечно! Даже совсем старых!

- Женщин заставляете рожать?

- А? Ну… если они находят себе пару, а потом решают завести малыша, то случается, конечно. Моя мама – отсюда. Я у нее второй и последний. Старшая сестра пошла в администрацию, а я решил во внешнюю разведку пробиться – чтобы спасать таких как мама…

- Отец?

- Внутренняя стража. Шестое поколение Дубравиных. Шестое поколение защитников – в его голосе зазвучала откровенная гордость – Про то где бункер не расскажу! Можете пытать!

- Можно, да?

- Будто спрашивать будете…

- Рассказывай то, что знаешь об этой зоне и ближайшем поселении – повторил я – Как расскажешь – можешь валить обратно на свой дуб, Дубравин. Понял?

- Честно?

- Ага.

- Я домой не вернусь! Ждать этого теперь бесполезно!

- Ну да – кивнул я, не пытаясь спрятать усмешку – Ну да… рассказывай, Хуха…

- И даже под самыми лютыми пытками не расскажу, где…

- Эй! – я чуть повысил голос – Поверь мне, сурвер – если захочу, ты расскажешь мне все с великой радостью… но мне не нужны координаты вашей зарытой консервной банки как и не были нужны координаты трех других, что закопаны на юге… Мне вообще плевать на вашу междоусобную грызню до тех пор, пока вы не убиваете других… ясно?

- Да… - медленно кивнул Антон – Постой… ты сказал – трех других? Мы знали только про еще один гипотетический бункер… но… Наши правила запрещают такие контакты и…

- Рассказывай – повторил я и очнувшийся молодой сурвер торопливо заговорил, выкладывая нужную мне информацию…

- Они твари!

В прекрасно поставленном голосе услышалось так много различных эмоций, уместившихся в эти пару слов, что сразу стало ясно – говорящий прекрасный оратор от рождения.

Такие наиболее опасные. Те, кто способен уловить настроение слушателей, подстроиться, а затем начать словами, жестами, мимикой и голосом воздействовать, нужные чужие эмоции усиливая, а ненужные утихомиривая. Если оратор прошел правильные курсы, то становится втройне опасным. А этот… этот был опасен когда-то, но разленился…

Лобное место расположилось на ровно срезанной вершине мирного зеленого холма. В ста метрах начиналась лесная опушка, куда вела усыпанная темным серым песком единственная дорожка – тщательно разглаженная, без единого следа. С нее были убраны все опавшие листья и веточки. Я уже знал, что эта узкая темная дорожка являлась частью ритуала изгнания и символизировала что-то там гнетущее, мрачное и позорное.

- Они предали нас! – в голосе оратора усилилась скорбь, но к ней примешался едва слышимый праведный гнев – Разве так сложно следовать всем нашим справедливым законам и обычаям? У нас же получается! Да?

- Да-а-а-а…

Толпа среагировала вяло. Собравшиеся вокруг высокого бревенчатого помоста люди не выглядели тем, кто жаждал узреть льющуюся кровь и чужие муки. Они выглядели так, будто их согнали сюда чуть ли не силком. Больше трехсот гоблинов в рубаха, штанах и длинных серых платьях столпились кругом и на их мрачных лицах читалось безразличие и даже сострадание, но никак не гнев.

- У нас же получается! – сердито повторил седовласый величавый старик оратор и, сжав кулаки, согнул руки в локтях, а затем резко выпрямил будто ударил невидимыми палочками в несуществующий барабан.

Барабана не была, но гулкий раскатистый звук явился словно ниоткуда и прокатился над холмом, сердито ударил в лесу стена, улетел дальше вниз по склонам, покатившись к скоплению крытых дерном домишек и зеленеющих пастбищ.

- Мы ведь справляемся с праведным грузом традиций! Не нарушаем их! И живем мирно! Живем славно и сыто! Живем даже беспечно и… не побоюсь этих слов, братья – мы живем счастливо! И раз мы можем – то и они могут! Верно, братья?!

Толпа колыхнулась чуть сильнее и я, наблюдая через оптику, понял, что в целом нам сюда можно было и не являться. Пусть не сегодня и не завтра, но, судя по тому, что я видел, тут давно назревал яростный бунт. Умная электроника подсветила некоторые лица в толпе, подчеркнув штриховым разноцветьем особые признаки едва сдерживаемой злости – сжатые челюсти, наклонение лиц, прищуренные глаза, раздутые ноздри и еще десяток других. Через систему уличного и внутреннего видеонаблюдения нейросети считывали эмоции всех граждан подряд начиная с начала двадцать первого века, передавая информацию правоохранительным силам – и это позволило предотвратить до одиннадцати процентов преступлений, если меня не обманывает память…. Откуда я это знаю? Не помню отчетливо, но перед глазами всплывает экран старого планшета, в моей детской руке зажат вареный сладкий батат, а из-под навеса доносится храп старика… Ох уж это спокойное уютное детство…