Петр Заспа - Антипиранья

«У вас все получится! – посмотрел с тоской в их сторону Денис. – Вы смело могли бы начать игру на раздевание. Эти девочки тоже умеют ценить время».

Рядом зарыдал ребенок, ударившийся лбом о поручень.

«И у тебя все сложится! Со временем ты научишься понимать, что можно бодать лбом, а что лучше не стоит. Время лечит любые раны. Лечит, воспитывает, учит. Если не способен научиться, дрессирует. Оно все может. А еще оно умеет играть в жестокие игры, швырнув в один из своих давно исчезнувших пластов, чтобы насладиться твоей реакцией. Затем, как утопающему, даст отдышаться на поверхности, вернув в свое время, а потом снова под воду».

Денис смотрел в ночную тьму за окном и прислушивался к собственным ощущениям. Вот, кажется, зачесалась кожа на локте! Неужели снова? Нет, всего лишь показалось. Мнительность принимает любое прикосновение за работу гиперболы. Он почти успокоился, вздохнул и посмотрел на экран телевизора, подвешенного под потолком. На экране знатоки разносили в пух и прах телезрителей с их простыми вопросами.

– Делайте ставки, господа! – визгливо выкрикнул ведущий. – Делайте ставки!

А ведь это о нем. Почему бы вам, господа знатоки, не ответить на такой вопрос: доедет он домой или нет? Затухла гипербола или отсчитывает минуты, чтобы швырнуть его вновь в далекий сорок пятый? Молчите? Этот вопрос будет посложнее, чем примитивные вопросы школьников. На это вам эрудиции и знаний не хватает. Лотереи вы угадывать не умеете. Даже там, где ставки всего пятьдесят на пятьдесят.

Денис со злостью взглянул на экран. А может, попробуете? Только скажите – да или нет? Но с экрана голос телеведущего по-прежнему призывал делать ставки.

И будто ему в унисон из угла игроков в карты донеслось:

– Девочки, пора повышать ставки! Давайте играть на что-то посерьезнее.

«Ну наконец-то вы дозрели, – хмыкнул Денис. – А то девочки уже потеряли надежду на хорошую выпивку с продолжением».

А может, ему самому поставить на себя? Раз уж все вокруг так увлеклись игрой. Что подсказывает ему собственная интуиция? Но она молчала.

И только, будто в насмешку, слышалось в перестуке колес: «Делайте ставки, господа! Делайте ставки!»