Последний Герой. Том 5 (СИ) - Дамиров Рафаэль

— Да русские, русские, — замахала руками. — Только по-русски худо говорят.

— Ага, — хмыкнул Мордюков. — Все теперь русские.

Он без приглашения толкнул дверь ближайшего домика. Остальные были пустые, видно — необжитые. Этот же выглядел жилым: занавески на окнах, коврик у порога.

— Проходите, проходите, — замахала руками женщина, смирившись с тем, что от нашей делегации не отвязаться. — Сейчас чайку на травках заварю. Сама собирала: шиповничек, малина лесная, белоголовник.

Мы вошли. Домик явно задумывался как административный. Пока же обстановка была скромная: стол в углу, койка, заправленная покрывалом, шкаф с посудой, на стене телевизор. Маленькая электроплита, чайник. Всё необходимое для жизни отшельницы имелось, но и не более того.

— Садитесь, располагайтесь. А меня, кстати, Ольгой зовут, — заторопилась женщина.

Схватила ковш и налила из бачка воду в электрический чайник. Щёлкнула тумблером, полезла в шкаф за кружками.

Я отметил: посуда тоже слишком новая. Девственная белизна, ни царапины, ни налёта. Обычно крепкий чай всегда оставляет следы, а тут — будто и не пользовались. И посудомоечной машины в домике не наблюдалось, чтобы так вот, до скрипа, отмыть.

Я скользнул взглядом по полу. Вроде дощатый, но доски под ногами бухали глухо, будто бы с пустотой. И ещё деталь: входная дверь какая-то широкая, нестандарт. Для чего? Мысль мелькнула и застряла, ответа не находилось.

Машин или хоть какого-то транспорта на территории мы не нашли. Однако решили дождаться хозяев, чтобы не уезжать с пустыми руками. Ведь до точки мы доехали, а ничего пока не узнали. Эта белобрысая толком не помогла.

Ольга поставила перед нами кружки с чаем, запах был и вправду травяной, с шиповником. Я на всякий случай не стал пробовать. Мордюков с участковым дули на ободки и прихлёбывали. На стол пошло печенье, мёд в пластиковой банке и плюшки, с которых только что сняли магазинскую пленку. Всё по-деревенски, вроде, но бутафория — мёд не с пасеки, булочки не домашние.

Я пригляделся к Ольге. Черты лица… где-то я её уже видел. И тут за окном раздался звук двигателя. Громкий и раскатистый, явно не одна машина едет.

— А вот и хозяева, — улыбнулась она. — Ой, ругать будут, что дорожки не подмела. Но я скажу, что это вы отвлекли меня, да? Спасибо…

Я глянул в окно — машины не видел, но по звуку выходило, что целая колонна уже въехала на территорию. Слишком громко. Несколько моторов.

— Хозяин-то у вас, всегда на нескольких машинах катается? — спросил я.

— Что? — женщина дёрнулась, попятилась к стене.

Я встал, попробовал распахнуть окно. Оно не открывалось. Тогда я вытащил пистолет, шагнул к ней и сдёрнул белый парик. Чёрные волосы рассыпались по плечам.

— Вспомнил я тебя, — сказал я. — На ту, с фоторобота ты похожа.

Все опешили. «Ольга» рванула в угол.

— Стоять! — рявкнул Мордюков и потянулся за пистолетом, но у пояса было пусто.

— К нам гости! — крикнула Кобра, вооружаясь. — Что встал, Чанчиков? Доставай ствол!

— Дай мне свой пистолет! — приказал капитану Морда.

Участковый побледнел, потом покраснел и пролепетал:

— Семён Алексеевич… у меня травмат.

— Какого хрена? — взорвался полковник. — Какой еще, к лешему, травмат?

— Я табельное не получаю… Хожу с травматом, для виду. Все думают — с табельным.

— Бардак развели, мать вашу… — плевался Мордюков. — Объяснение напишешь в отделе! Выговор схлопочешь!

Тем временем мы уже готовились к встрече «хозяев».

— Кто там приехал? — грозно спросила Кобра, держа «Ольгу» за шкирку.

Но белобрысая, а теперь уже чернявая, перестала притворяться стеснительной, резко вывернулась, метнулась в угол. Мы не сильно беспокоились — в углу ни окна, ни двери. Никуда не денется с подводной лодки.

Но того, что произошло дальше, мы никак не ожидали. Лжесмотрительница вдруг резким движением надавила на икону, висевшую на стене. И…

— Твою мать! — заорал Мордюков.

— Ай! — вскрикнула Оксана.

Потому что в этот момент пол под нами бухнул и провалился.

Глава 15

Это оказался не пол — скрытый, огромный люк, с пустотой под ним, уходящей куда-то под землю. Створки раздвинулись мгновенно, как только лже-смотрительница нажала на спрятанную за иконой кнопку. Мы провалились вниз, не успев ухватиться ни за что, хотя бы и за стены.

Лететь пришлось недолго, метра два-три, но удар получался ощутимый. Все мы грохнулись на что-то гулкое и железное, эхо прокатилось по низу. Я скривился, ухватился за локоть. Тут же над головой металлический потолок со скрежетом сомкнулся — и наступила темнота, хоть глаз выколи.

— Сука… это что, бункер? — застонал Мордюков, шипя от боли. — Ногу отшиб, мать его…

Рядом в полутьме взвыл Чанчиков:

— Они… они напали! На сотрудников полиции! Это… это же теракт! Это покушение! Нас же сейчас искать будут, да? Макс, скажи, что будут! Нас же найдут? Нас вытащат?.. Ой-о-о…

— Чанчиков! — шикнул я, резко обрывая его истерику. — Закрой пасть, пожалуйста.

Он заморгал, захлебнулся собственным возмущением и сел, зажав руки между коленями. В тесноте слышалось только его хриплое пыхтение.

— Все живы? — спросил я. — Оксана! Ты как?

— Я в порядке, — отозвалась она.

Я нащупал пистолет, который при падении отлетел в сторону, сжал его в ладони.

— Семен Алексеевич! Есть зажигалка? — спросил я.

— Есть, — буркнул он и, поршуршав в кармане, чиркнул.

Вспыхнул огонёк, и на несколько секунд стены вокруг ожили.

Железо. Гладкие стены, потолок и пол — всё из металла, квадратное помещение, будто куб. Абсолютно пустое.

— Такое я только в фильмах ужасов видела, — пробормотала Кобра, держа пистолет наготове.

Она, в отличие от остальных, будто бы и вообще не падала: стояла твёрдо и пружинисто, взгляд пробегал тут и там, охватывая все углы.

Я почти на ощупь пошёл вдоль стен. Стучал костяшками пальцев. Глухой, тяжёлый отзвук. Сталь — минимум толщиной с палец.

— Мышеловка, бл*дь… — выдохнул Мордюков. — Как мы так сюда угодили? Они что, специально западню на нас строили?

— Не думаю, — сказал я. — Скорее всего, это ловушка для незваных гостей. Для таких, как мы, которые нагрянули нежданно.

— М-да? А на хрена здесь ловушка? — Мордюков пнул ботинком по полу, металл гулко ответил. — Чего прятать-то?

— В этом и вопрос. Здесь что-то кроется, — тихо сказала Оксана. — Эта «база отдыха» сверху — одна бутафория. Они прикрывают что-то серьёзное.

— Вот где мы, значит, — Мордюков поднял глаза. — Под землёй, как кроты…

— Ох, твою маковку, — застонал Чанчиков. — И зачем я с вами поехал? Сейчас бы сидел у себя на опорнике да принимал заявления о краже банок из погреба. И в ус не дул.

— Чанчиков! — резко бросил Мордюков. — Ты офицер или кто?

— Извините, Семён Алексеевич, — вякнул тот. — Но мне за такие финты не доплачивают. Я всего лишь участковый. Моё дело — материалы собирать да отказные писать. А не бандюков задерживать.

— Ты, прежде всего, сотрудник полиции, — отрезал Мордюков. — И если надо, будешь задерживать… Хотя толку с тебя… Воин, бл*дь…

— Дозадерживались мы уже, — не выдержал Чанчиков, голос его сорвался на визг, металлическое эхо резануло по ушам. — Они нас сюда не просто так скинули. Они нас убьют! Им не нужны свидетели, неужели вы этого не понимаете!

— Ай! — вскрикнул Мордюков, выронив зажигалку. Металл корпуса, нагревшись, успел обжечь ему пальцы. Огонёк мигнул и погас. Снова темнота.

— Слышите? — вдруг сказала Кобра.

— Что? — насторожился Мордюков.

— Шипит что-то…

Мы дружно прислушались.

— Да, тоже слышу, — подтвердил я.

— Я ничего не слышу! — гундел Чанчиков. — Что у вас там?

Слух у меня всегда был цепкий. И у Оксаны тоже. Мы первыми уловили этот звук — тонкий присвист, будто воздух пробивается через форсунку. И не ошиблись.

Запах пошёл горьковатый, прогорклый какой-то, или химический. Не пойму…