Сын помещика 3 (СИ) - Семин Никита

Отмахав метров пятьдесят в глубину, я развернулся и неторопливо поплыл обратно на спине. А когда ногами уже стало можно достать до дна, встал и побрел к берегу. Но там меня ожидал сюрприз. На берегу сидела и пялилась на меня, пожирая глазами, девка из местных. Немного приглядевшись, я ее даже узнал. Это была одна из подружек Аглаи, за которой я подсматривал в свое прошлое посещение речки. Та, что худенькая и с веснушками.

— А ты чего не в полях? — я так удивился, что этот вопрос первым слетел с языка.

— Меня за домом присматривать оставили, да обед сварить, — отозвалась она.

— И чего не присматриваешь?

— Так я скотину уже обиходила, обед на печи ждет, вот и подумала — почему бы не искупнуться. Взопрела вся, пока у печи стояла. Да и вас заметила, — заулыбалась она, тут же вдруг скинув сарафан.

Естественно, что под ним у нее ничего не оказалось. Но девка, совершенно не стесняясь меня, наоборот — словно стараясь побольше себя показать, двинулась в воду в мою сторону.

— Вы же не против, барин, что я немного искупнусь, смою с себя пот? — задала она провокационный вопрос.

И тут же нырнула в воду, только голая попка на мгновение над водой мелькнула. Проплыв несколько метров, она вынырнула уже всего в паре метров от меня. Глаза горят лукавым огнем, на губах улыбка и сосочки торчат от возбуждения.

— Барин, а я вам нравлюсь? — вдруг спросила она, приближаясь. — Я красивая?

Такого напора от крепостной я не ожидал и в первый миг даже растерялся. А та и рада воспользоваться моей заминкой. Тут же подошла еще ближе и, глядя мне в глаза, отвела руки за спину, выпячивая свою грудь вперед.

— Тебе чего надо? — грубовато спросил я ее, не стремясь отвечать на заданный вопрос.

— Барин, а возьмите меня в полюбовницы! — жарко выдохнула она, встав совсем рядом.

Она была ниже меня где-то на полголовы, и я даже чувствовал ее дыхание у себя на шее, а грудью та почти касалась моего тела.

— Я могу быть очень жаркой и страстной, — зашептала она. — Вы не разочаруетесь. Мне жуть как надоело за всем этим хозяйством смотреть. Да и не рукодельница я. Зато вам удовольствие могу сделать… какое пожелаете, — выдохнула она, и ее рука легла мне на грудь.

— Да ты отчаянная девка, — усмехнулся я, беря себя в руки.

Вот только гормоны, которые я лишь недавно смог взять под контроль, вновь взбунтовались, требуя ответить на такое откровенное предложение и разложить ее прямо здесь и сейчас. Сама же просит, так чего стесняться? И рядом никого нет.

— Я согласна и в серальки пойти, — продолжала она шептать и, видя, что я ее не отталкиваю, ее рука устремилась вниз — к моим плавкам. — Слух прошел, что вы своей служанке отрезы привезли. Если я буду жаркой и пылкой, то и меня не обидите, да? — уже вплотную встала она ко мне, а ее рука вовсю уже шарилась у меня в трусах.

И не сказать, что я был сильно против. Наоборот, устав от воздержания, я сам притянул ее к себе и впился в податливые нежные губы. Руки уже вовсю исследовали девичье тело, не прикрытое ничем, забираясь в самые укромные уголки. И лишь в последний миг вспомнились слова мамы, что не стоит тащить к себе в постель «всяких», а то можно и болезнь какую подцепить.

«И сколько у нее парней было до меня, — пришла вторая мысль, смывая наваждение. — Раз он готова вот так себя отдать, то кто мне сказал, что она ничем не болеет по интимной части? А тут лекарств нет. Подцеплю тот же французский „насморк“, и как его лечить?»

Усилием воли, я отстранился от раздухарившейся девки. Та тяжело дышала от возбуждения, глаза уже слегка закатились от наслаждения и предвкушения… Потому для нее мои следующие слова стали ледяным душем:

— Не нужна мне сералька. Тем более такая, что сама готова запрыгнуть в постель к любому парню.

Та аж вспыхнула от обиды и возмущения.

— Да как вы… да что вы обо мне… — на ее глазах появились слезы. — Да я еще девственница, чтоб вы знали! — выкрикнула она в сердцах и побежала к берегу.

Останавливать я ее не стал. Дождался, пока она оденется и уйдет с берега, после чего и сам выбрался из воды. Как раз и возбуждение все спало.

— Надо собственный бассейн делать, — хохотнул я себе под нос. — А то что ни визит на речку — то какое-то приключение.

Но все же слова девушки и ее поведение меня задело. Что ни говори, а надо уже решать свою проблему с гормонами и не только простым воздержанием. Как бы ее так проверить, чтобы точно узнать — что я ничего не подцеплю, переспав с ней? Это к Пелагее я прикипел в каком-то смысле, и уже просто «попользоваться» ей мне совесть не позволяет. А раз тут девка сама в серальки просится, то почему бы и нет?

В таких раздумьях я и вернулся в поместье.

Аленка вернулась домой в расстроенных чувствах. А ведь так хорошо все начиналось! Когда она увидела, что молодой барин к воде пошел, то подумала, что «вот он — ее шанс на обеспеченную жизнь». Самой ей в поместье хода нет, а тут — можно ненароком будто встретиться. Митрофан разболтал своей жене, что молодой барин для своей служанки денег не пожалел на отрез для новых сарафанов. Да и всячески ее обихаживает, чуть ли не как с сокровищем каким носится. А чем Аленка хуже? Убираться и она умеет, как и стирать. Зато окромя этого у этой Пелагеи и дел-то нет, со слов Митрофана. Ну, так Серафима тишком с бабами делилась, а ей можно верить, на вранье ее еще никто не ловил.

Барину насчет своей девственности она не врала. С мужчиной близости у нее и правда не было. Но этого Аленка не боялась. Многие бабоньки твердят, что дело это — дюже приятное. А та же Катька, вдова Матвеевская, и вовсе не стесняется к любому в штаны залезть, коли он ей по хозяйству поможет. Тяжко ей одной с тремя детьми без кормильца. И хоть всем миром ей помогают, но своя рубашка — она все-таки ближе к телу. Часто могут и послать, коли после работы устали.

Вот и Аленка не видела ничего плохого в том, чтобы также поступать. Только не со всеми подряд, а с одним конкретным мужиком, который ей светлое будущее обеспечит. Кто же знал, что он из брезгливых?

Аленка вспомнила, как трогала барина. Какие на вкус его губы. Как тесно у него в этих маленьких дивных штанах. На девушку вновь нахлынула сладкая истома. И тут же ее сменила горечь от слов барина.

— Ну уж нет, — прошептала она себе под нос со злостью. — Я так просто не отступлюсь! Нравлюсь же ему, я это сама чувствовала, собственной рукой! Ну, Глаша, теперь я от тебя не отстану, пока ты меня в ту мастерскую не пристроишь. И пускай я не мастерица, но мне это и не надо, лишь бы поближе к барину быть, да почаще его видеть. А уж там я своего шанса не упущу!

Глава 9

15 — 16 июля 1859 года

Когда я вернулся домой, на меня тут же налетели братья:

— Братец Роман, а покажи нам еще фигурки из бумаги! — с нетерпением подпрыгивал на месте Игорь.

— Да, братец Роман, мы хотим новую фигурку сложить! — вторил ему Иван.

— Ладно, непоседы, — рассмеялся я, выкинув пока из головы Аленку с ее предложением. — Идите в зал, я сейчас туда подойду.

Найдя несколько листков чистой бумаги и с сожалением отметив, что она подходит к концу, я вернулся к братьям.

— Смотрите, сегодня мы будем собирать кораблики.

Глаза детей загорелись в предвкушении. Схватив по листку, они тут же расселись вокруг журнального столика и приготовились внимать.

— Для начала складываем листок пополам…

Объяснив им всю последовательность, после чего в руках мальчишек оказались два бумажных корабля, я проводил их насмешливым взглядом. Оба тут же убежали проверять их в деле на задний двор. Наверняка в бочку будут пускать и смотреть, как те держаться на воде смогут.

Но стоило им уйти, как мои мысли вновь вернулись в наглой девице, так беззастенчиво пытавшейся меня затащить в койку, а в штанах снова стало тесно от воспоминаний. В итоге я не выдержал и позвал Пелагею. Но не затем, чтобы ее «разложить», у меня была иная цель.