Борис Рощин - Встречи

Последний день своего путешествия с ленинградскими писателями по земле новгородской провели мы в деревне Жуково, где у Антонина Чистякова была изба. День этот Абрамов объявил выходным. Накануне вечером вышли втроем на лодке в озеро, и мы с Антонином бросили возле тростника небольшую сетку в надежде сварить назавтра уху.

— Да вы браконьеры, — ворчал Абрамов, — то само, попадешь с вами в историю.

Наутро, когда мы с Абрамовым еще спали, Антонин сбегал на озеро и притащил ведро лещей, улов выдался на славу.

— Да ты опытный браконьер, Антонин, — ворчал Абрамов, с удовольствием укладывая лещей в самодельную коптильню, сооруженную Чистяковым возле избы.

Я принялся готовить уху.

День тот выдался теплым, солнечным, как и все дни нашего путешествия. Несколько раз на землю рушился проливной «грибной» дождь. Травяная лужайка возле антониновой избы превратилась в хрустально-зеленую лужу. После ухи Федор Александрович, закатав брюки до колен, в расстегнутой рубахе навыпуск бродил по луже прихрамывая и блаженно ухал. Антонин копошился в огороде, полол заросшие грядки.

Наступала пора прощаться. Уезжать не хотелось, но дни, которые удалось мне выкроить для этой поездки, кончились. Назавтра Абрамов и Чистяков продолжат свое путешествие по Новгородчине уже без меня.

— То само, Борис, спасибо, что покатал, — гудел Федор Александрович, пожимая мне на прощание руку, — ты мне понравился. Уху хорошую варишь, окрошку, машину водишь уверенно, но, главное, прическа твоя вызывает у меня доверие…

Разве можно было предположить тогда, что в недалеком будущем получу от Абрамова его книгу с надписью: «…в память о поездке с бедным Антонином». В холодный осенний день на озере, которое так приветливо встретило нас, разыграется трагедия. Антонин Чистяков исчезнет, а лодка его будет найдена перевернутой кверху дном. На киле лодки будет лежать его кепка и записная книжка. Таков обычай у рыбаков. Когда нет уже сил держаться в ледяной воде, но сохранил самообладание — оставлять примету. Чтобы знали, где погиб. Тело Чистякова будет обнаружено только весной, спустя много месяцев после его исчезновения.

Уже после смерти и самого Федора Александровича Абрамова узнал я случайно от тещи Чистякова Анны Ивановны, что в те трудные дни их семье помог материально Федор Абрамов. Лично ей передал из своих сбережений деньги для малолетних детей Чистякова.

В записной книжке, которую я вел во время поездки по Новгородчине с Абрамовым и Чистяковым, накопилось немало абрамовских словечек, высказываний, фраз, которые чем-то показались мне тогда интересными. В этой главе хочу представить некоторые фразы, услышанные мной от Федора Александровича Абрамова. Думается, что и эти крохотные «штрихи к портрету» помогают полнее раскрыть образ этого человека.

«В народе — разноцветные камушки, из них писателю надо воздвигнуть красоту».

«Северяне — народ светолюбивый».

«Теперь бюрократ не тот… Теперь бюрократ маскируется, боится прослыть консерватором».

В коровнике. «Кабинеты для начальства, а коровы стиснуты».

«Искренне берут беды на свои плечи».

На кладбище (о могильных оградах). «Безликие люди, один выдумал, ему подражают».

«Как живет Россия, в чем ее боль и беды?»

«…Идея усвоения опыта народного, а то изобретаем велосипед».

«Травный редкостой — свежо сказано. А то привыкли: разнотравье».

«Пока человек не будет на земле творцом…»

«Раз мне выпало счастье остаться живым, я должен работать и за себя, и за них».

«Я люблю простор из окна и чтобы без кустов. У нас на севере говорят: окно закрыл куст — дом пуст».

«Писатель должен подниматься над моралью холопства и чинопочитания».

«Самое важное — люди, с которыми ты беседовал».

«У меня сердце болью прострелено за старух».

«С асфальта России не увидишь».