Нина Кондратковская - Круг зари

Глаза разрывают
                     протяжные ливни,
И звезды огромны,
                     как синие сливы.
Уходит состав,
                     бесконечный, как осень,
Как будто меня
                     от меня же увозит.
В окошке девчонка
                     с душою пиратки
Сверкает зубами:
                     «Все будет в порядке!»
Знакомые пряди
                     за стеклами льются.
Она уезжает —
                     стихи остаются.
Они остаются,
                     как жизнь, как награда,
И мне ничего больше
                     в мире не надо.
Но сердце бесстрастно
                     пронзает дорога…
Послушай, останься
                     еще на немного!
Да, видно, нельзя,
                     видно, так уж назначено.
Что самое главное
                     делаем начерно.
Уходит состав,
                     закрываются двери.
А кто-то не думал,
                     а кто-то не верил,
Что это — реально,
                     что это — возможно…
Раздавлены звезды
                     на рельсах дорожных.

Синие сосны,
             ветви вразлет.
Строгая стройность,
             вечный полет.
Кроной дремучей
             высь расколов,
С каменной кручи
             сходят без слов,
Гулко ветвями
             чуть шевеля.
Кажется соснам
             тесной земля.
Рвутся вслепую
             к дерзкой мечте:
Сосны тоскуют
             по высоте.
Думы кочуют,
             как облака.
Небо ночует
             в крепких руках.
Странные сосны,
             медь с бирюзой.
Снятся им весны
             с первой грозой,
Синие вьюги,
             звездные сны…
Соснам, как людям,
             звезды нужны.

Незаметно кончается смена,
Время треплет меня по плечу.
Я сейчас засмеюсь непременно,
Непременно захохочу!
Я сегодня счастливая очень,
Мне сегодня мой трап — пьедестал.
И станок, как мальчишка, хохочет.
Пусть хохочет!
Он тоже устал.

Кто-то яро вращает
                     барабанные диски,
Лотерейное счастье
                     сквозь зубы кляня.
Несчастливый билет —
                     я могла не родиться,
И кому-то случилось бы
                     жить за меня.
Ну, а вдруг бы он был
                     непростительно тусклым,
Как настольная лампа
                     в свете яростном дня,
Относительно щедрым,
                     умеренно-грустным,
А ему предстояло бы жить
                     за меня?..

Дождь на мостовой
Скачет в чехарду.
Видишь, в дождь какой
Я к тебе иду?

Только ты не жди,
Ветку теребя,
Я люблю дожди —
Только не тебя!

Сотвори улыбку на земле —
Добрым людям так нужна она.
Посади березку на золе,
Что бедой развеяла война.
Жизнь всего превыше возлюбя,
Смерть прими за эту благодать…
И поверь тогда,
                      что за тебя
Стоило кому-то жизнь отдать.

День гудит, налитой и яркий,
Настоящий июльский день.
Даже небу как будто жарко,
Небо хочет забиться в тень.

И в своей красоте неброской,
Рукавом зачерпнув волну,
Зачарованная березка
Пьет прозрачную глубину.

Стремилось время
                    исполинской поступью,
От нетерпенья звездами звеня,
И кто-то смело выдвинул гипотезу,
Что мир не обойдется
                       без меня.

И я явилась, дерзкая,
                     непрошенно,
С азартом в очарованных глазах,
И то, что было кем-то
                    предположено,
Мне предстоит всей жизнью
                    доказать.
А мир зовет
                    и не дает опомниться,
И сто ветров у века
                    на крыле.
Вся жизнь моя —
                    пространная гипотеза
О том, что я нужна
                    моей земле.

Человек говорит: «Я»,
«Я хочу», «я люблю», «я знаю».
Это «я», как гимн соловья,
Как открытая рана сквозная.

Чтобы громко сказать: «Я»,
Человеку нужно так много:
Имя свое, любовь своя
И большая своя дорога.

Это «я», как огромный мир,
Непривычный, непостижимый.
Не прикрытие пыльных ширм,
А сокрытая сила пружины.

Чтобы громко сказать: «Я»,
Человеку нужно так мало:
Дело свое, душа своя,
Свой костер над крутым перевалом,

Неослабнувшая струна,
Чтоб надежды и ветры — вместе,
Нераспаханная целина
И своя бескорыстная песня.