Джон Рокфеллер - Банкир в XX веке. Мемуары

Робин чувствовал себя сильно травмированным и не хотел больше иметь дел ни с кем из нашей семьи. Пегги и я были на его второй свадьбе несколькими годами спустя, пытаясь сохранить с ним контакт. Однако он, по существу, исчез из нашей жизни.

Тод была в дружеских отношениях со мной начиная с нашей поездки в Египет в 1929 году, когда я прикинулся, что сделал ей предложение от имени Нельсона. Пегги и я считали ее частью нашей семьи и не собирались рвать связи. Однако то, как Нельсон поступил с их жилищем, отнюдь не делало эту ситуацию легче для Тод. Он разделил их 32-комнатную двухэтажную квартиру на Пятой авеню на две квартиры: Тод жила на одном этаже, а Нельсон и Хэппи - на другом. Хотя у них были отдельные входы, эта ситуация была неудобной для всех.

Вскоре после развода между Нельсоном и мной состоялась первая серьезная размолвка. Мои братья и я не возражали, когда Нельсон сказал им, что хочет переехать в Кикуит, поскольку Марта дала понять, что она не хотела жить там после смерти отца. Четверо из нас - Бэбс и Уин в этом не участвовали - владели Кикуитом совместно, однако Джон, Лоранс и я имели неподалеку наши собственные удобные дома и не были заинтересованы в переезде. Официальное убранство Кикуита и его величественная обстановка больше подходили для нужд Нельсона, бывшего губернатором.

Проблема возникла в связи с убранством, которое отец и мать оставили нам четырем в совместное владение. Нельсон считал само собой разумеющимся, что, несмотря на условия завещания отца, Джон, Лоранс и я оставят все убранство и произведения искусства на месте, пока он будет там жить. Я сказал, что я могу отлично понять его желание оставить большую часть убранства и не собираюсь забирать много предметов, однако есть несколько произведений, которые мы с Пегги особенно любили и хотели бы взять их для нашего дома. Я предложил, чтобы мы применили ту же систему лотереи, которую использовали, распределяя предметы из Эйри, однако в данном случае трое братьев забрали бы лишь немногое, пока он будет там жить.

Нельсон счел мое предложение неприемлемым и пришел в абсолютную ярость, будучи раздражен больше, чем я когда-либо видел. Он не мог поверить, что я стану у него на пути. Он сказал, что, будучи губернатором, нуждается в Кикуите, чтобы устраивать приемы, и хочет, чтобы Кикуит оставался без изменений. Нельсон заявлял, что его нахождение на государственной службе соответствует интересам семьи и по этой причине важно разрешить ему держать Кикуит в нетронутом состоянии. У меня не было настроения соглашаться. В конце концов, закон был на моей стороне, и ему ничего не оставалось, как подчиниться условиям завещания отца. Он согласился и сказал, что каждый из нас должен взять то, что хотел, не прибегая к формальной процедуре отбора. Как это было для него типичным, после того как Нельсон проиграл сражение, он принял решение и больше никогда не упоминал о нем. Он никогда и не сетовал на произошедшее.

Политическая карьера Нельсона быстрыми шагами шла вперед, одновременно с тем как и росла его потребность в деньгах для поддержания этого процесса. В 1962 году Нельсон одержал решительную победу над Робертом Моргентау - в то время, а также и сейчас прокурором южного округа Нью-Йорка. В результате Нельсон был избран на второй срок в качестве губернатора. В 1964 году он участвовал в первичных выборах президента от Республиканской партии, однако был оттеснен сторонниками консерватора Барри Голдуотера.

В 1966 году он с небольшим перевесом добился успеха в крупной кампании за переизбрание на губернаторский пост. Нельсон предпринял и еще одну, последнюю попытку избрания в президенты в 1968 году. Хотя по результатам опросов общественного мнения и по мнению делегатов съезда Республиканской партии, безусловно, лидировал Ричард Никсон, ряд умеренных и либеральных республиканцев под руководством Спиро Агню убеждали Нельсона принять участие в избирательной гонке. В середине марта после нескольких месяцев сомнений Нельсон как будто принял решение. Он должен был вступить в предвыборную гонку немедленно, если хотел продемонстрировать свою популярность в первичных выборах на западном побережье.

Во время ланча, который состоялся у меня в это время с Нельсоном в Кикуите, мы обсудили все «за» и «против» его участия в гонке. Нельсон знал, что республиканцы правой ориентации сделают все, чтобы сорвать его кампанию, как они и поступили в 1964 году. Хэппи была также глубоко обеспокоена этой возможностью, что оказывало сильное влияние на его отношение к кампании. Несмотря на все это и в связи с тем, что, как я понимал, наступает его последний реальный шанс участвовать в президентской гонке, я порекомендовал ему стать кандидатом, и к концу нашей беседы он сказал мне, что исполнен решимости двигаться дальше.

Он запланировал провести через несколько дней пресс-конференцию, на которой и должен был объявить об этом. Однако за час или два до пресс-конференции Нельсон позвонил мне в машину, когда я звонил своим клиентам, и сказал, что его мнение переменилось. Его объявление об этом горько разочаровало и расстроило его сторонников и поставило точку в утверждении Никсона в качестве кандидата в президенты.

Я думаю, что Нельсон сделал серьезный промах в своих расчетах. 1968 год был годом неустойчивым, и считаю, что Нельсон серьезно недооценил свою поддержку на национальном уровне; это проявилось, когда президент Линдон Джонсон объявил о том, что он не будет добиваться переизбрания на второй срок. Разброд в Демократической партии по поводу войны во Вьетнаме, а также удивительная популярность Джорджа Уоллеса среди консервативных избирателей означали, что поддержка политического центра, от которого зависит победа или поражение на выборах в стране, могла быть завоевана любым кандидатом. Однако выбор времени в политике является важнейшим фактором, и когда Нельсон еще раз изменил свое мнение и присоединился к предвыборной гонке в конце апреля, было уже слишком поздно. Большинство считало его оппортунистом, а не политиком с набором идей, вызывающих доверие. Его последний шанс быть избранным в президенты, по существу, был упущен в тот мартовский день, когда он оказался не в состоянии ответить на брошенный вызов.

В период с 1958 по 1970 год Нельсон избирался каждые два года - всего он провел семь избирательных кампаний. Его финансовые затраты были при этом высокими и почти разорили его. Я никогда не давал крупных сумм на его избирательные кампании, а он никогда не оказывал на меня давления с целью получения поддержки. Эта ситуация, однако, изменялась по мере того, как финансовое положение Нельсона становилось все более и более неопределенным в середине 1960-х годов. В 1967 году он попросил меня купить его долю в нашем бразильском ранчо «Фазенда Бодокена», чтобы получить дополнительные средства для кампании. Фактически он не просил, он требовал. Нельсон настаивал, чтобы я заплатил ему 2 млн. долл. за его долю.