Святослав Рыбас - Сталин
ЧИТАТЬ КНИГУ ОФЛАЙН в приложении ios/android
По решению Политбюро началась широкомасштабная подготовка к операции. К польской границе были придвинуты крупные воинские соединения, в основном кавалерия. Готовился 20-тысячный отряд коммунистов для переброски в Германию. Были выделены огромные деньги, 60 миллионов пудов зерна, Наркомторг должен был за счет уменьшения импорта и увеличения экспорта создать дополнительный фонд в 200 миллионов золотых рублей. В Коминтерне была создана особая группа из членов будущего Совнаркома Германии, в которую, в частности, входили Тухачевский, Уншлихт, Пятаков, чекисты Ягода, Берзин, Петерс. Главным уполномоченным Коминтерна был назначен Радек. Обсуждалась и кандидатура Троцкого, но Зиновьев был против, да и столь заметная фигура могла бы помешать секретности операции.
Характерно, что финансовыми делами германской революции занимался назначенный Зиновьевым некий авантюрист Яков Самуэлович Рейх, клички Томас и Джеймс, через которого прошли (и пропали) миллионы марок. Этот факт Сталин использовал в 1924 году, когда начал борьбу с Зиновьевым126.
Казалось, для успеха германской революции были все основания: сильное социальное и национальное возмущение внутри страны, коммунистическая организация, деньги и кадры Коминтерна, готовность вмешательства Красной армии.
Но даже сам Радек был настроен кисло. Он опасался немецких социал-демократов (меньшевиков, по российской классификации), которые «лишают нас возможности давать четкие и классово выдержанные линии развития революции». «Особенно же он боялся за будущих членов германского совнаркома, импортированных из Москвы. Он долго говорил о слабой культурности русского рабочего и о влиянии этого факта на российскую коммунистическую партию, вплоть до ее руководящих кругов»127.
В конце октября Радек прибыл в Варшаву, а оттуда — в Германию. Его появление встревожило немцев, и их посол в России граф Брокдорф-Ранцау потребовал от наркома иностранных дел Чичерина его отзыва. Чичерин не знал что делать, ведь Радек был членом правительства и не мог заниматься антигосударственной деятельностью в чужой стране.
Обескураженный нарком, которому деятельность Коминтерна доставляла много неприятностей, обратился в Политбюро. Тогда Сталин придумал византийский ответ графу: в газетах появилась информация, что Радек находится на Кавказе для лечения и что он будет делать доклад на сессии ЦИКа, которую созывали на сей раз в Тифлисе.
Однако сталинская уловка не сработала. Немецкие коммунисты оказались плохими конспираторами и навели полицию на дом, где проживал «тифлисский докладчик». Радеку пришлось уносить ноги.
Глава двадцать четвертая
У истории германской революции 1923 года есть еще один аспект, который объясняет странное единодушие кремлевского руководства в столь сложном вопросе.
В противостоянии с Францией, оккупировавшей Рур, немцы сами протягивали руку Москве, пытаясь наладить военно-экономическое сотрудничество. Эта рука была принята, так как Кремль тревожила перспектива новой интервенции Антанты, о чем сообщали сводки ГПУ. Введя войска в Германию, Франция приближалась к советским границам, и это значительно ухудшало военное положение СССР.
Поэтому сначала не «экспорт революции», а военное сотрудничество с Германией занимало советских руководителей. В случае германо-французской и германо-польской войн Красная армия и рейхсвер имели бы общих противников. Главнокомандующий рейхсвером генерал-полковник Г. фон Сект и поддерживаемый им канцлер В. Куно с надеждой смотрели на Советскую Россию как на единственного возможного союзника.
Москва же планировала военные действия обратить в революционную войну и содействовать КПГ в захвате власти.
Однако неожиданно ситуация круто переменилась. Не выдержав давления Франции и угрозы всеобщей забастовки, кабинет Куно ушел в отставку. Канцлером стал Г. Штреземан, который 13 августа сформировал коалиционное правительство с участием социал-демократов. Обычно, говоря о Сталине и его политике в отношении Германии, представляют роль генерального секретаря самодостаточной и зависящей только от его добрых или злых помыслов, каковые в мировой политике стоят не на первом и даже не на втором месте. (Как ответил Ллойд Джордж на упрек русских эмигрантов по поводу заключения Англией торгового соглашения с Советской Россией: «Мы торговали даже с людоедами».)
Поэтому «немецкий Октябрь» будет непонятен без обращения к позиции германского руководства, которое в ту пору могло принимать ответственные решения. Это прежде всего руководитель рейхсвера Ганс фон Сект. После введения в Рур французской армии, оснащенной танками и тяжелой артиллерией, немецкое сопротивление в основном держалось на военных. Был разработан план вооруженного ответа, который были намерены осуществить известный промышленник Фриц Тиссен и генерал фон Уолтер, опираясь на добровольческие отряды. Это означало ни более ни менее как войну с Францией, Польшей и Чехословакией. А к такой войне вермахт не был готов.
Впрочем, и капитулировать немцы не хотели. Зондируя политическую почву, Сект стал выяснять, на какие силы он может опереться. Он встречался с Людендорфом и даже с Гитлером. Людендорф был согласен в случае войны стать Верховным главнокомандующим. Одиннадцатого марта Сект имел разговор с Гитлером и вынес сильное впечатление от встречи, хотя претензия Гитлера на руководство националистическим движением вызвала у него настороженность. Но как бы там ни было, контакт руководителя армии и будущего фюрера в 1923 году, за десять лет до прихода нацистов к власти, свидетельствует о глубинных переменах в настроении германской военной элиты. Гитлер заверил Секта, что если начнется боевое столкновение с французами, поможет отрядами CA (военизированные формирования «Sturmabteilungen»).
В Германии атмосфера была насыщена предчувствием военного переворота. Однако появление в должности канцлера лидера Народной партии Густава Штреземана и его курс на урегулирование проблем с Францией мирным путем остановили сползание к заговору. В итоге ситуация изменилась. 8 ноября Гитлер в Мюнхене, столице Баварии, пронизанной сепаратистскими настроениями, заявил об установлении национал-социалистической диктатуры. Людендорф принял из его рук командование национальной армией, Мюнхенская офицерская пехотная школа взбунтовалась и заявила о переходе на сторону Гитлера.
Однако к ночи 8 ноября президент и канцлер передали всю полноту власти Секту. Тот отдал соответствующие команды, коммунистическая и национал-социалистическая партии были запрещены. Путч был подавлен.