Мария Спендиарова - Спендиаров

1959 год. Ф. Раневская, народная артист

Текст охранной грамоты: «Настоящая грамота выдана композитору Александру Афанасьевичу Спендиарову в том, что он, Спендиаров Александр Афанасьевич, состоит под покровительством советской власти, органам которой предлагается ему оказывать всякое содействие. Квартира его в городе… Судак Феодосийского уезда не подлежит реквизиции и уплотнению без специальной на это санкции Крымнаркомпроса, имущество его, в частности книги, не подлежит реквизиции. Ему же предоставляется право пользоваться книгами из всех государственных учреждений, как-то: библиотека Центропечати, Госиздата, клубов и т. д. По делам, связанным с его профессией композитора, ему должно быть оказываемо содействие в отношении предоставления пропусков, средств передвижения и т. д. Независимо занимаемой им должности, он, Спендиаров Александр Афанасьевич, имеет право на получение академического пайка в размерах санаторного с правом замены одного продукта другим по месту своего пребывания. В случае возбуждения против него преследования об этом должен быть немедленно поставлен в известность Наркомпрос Крыма».

Газета «Рабочий» в январе 1923 года писала: «После той бессистемности и антихудожественности, которая начала было прививаться к сцене рабочего клуба, концертный ансамбль во главе с композитором А.А. Спендиаровым и под его руководством слушается всей аудиторией рабочего клуба с огромны вниманием, и даже такие, казалось бы, непонятные для неподготовленного рабочего номера, как музыка Ваха… по требованию рабочих повторяются дважды…»

Охрана работников искусств.

29 августа 1923 года газета «Красный Крым» писала: А.А. Спендиаров в первый раз продирижировал своей сюитой «Шах Персии Надир и армянский вождь Татул» из оперы «Алмаст», над которой работает теперь маститый композитор. Судя по исполненным четырем отрывкам, опера обещает быть красочным, сочным и вдохновенным произведением, в котором автор гениально использовал любимые восточные темы. Инструментальные части сюиты: «Персидский марш», «Атака», «Победоносное возвращение Татула» и «Молитва» — весьма колоритны и ярки. «Атака» блестяще и могуче оркестрована. Ариозо Шаха с безукоризненным искусством пропел Н.Н. Востоков.

Концерт, который послушать пришла вся Ялта, показал, что А.А. Спендиаров продолжает с прежним совершенством творить Прекрасную музыку, сотканную из чарующих восточных мелодии, облеченных в блестящие одежды изысканнейшей инструментовки и одухотворенных силой истинного музыкального таланта…»

Из воспоминаний Д.Р. Рогаль-Левицкого: «По окончании отделения… мы были в его артистической, где присутствующие артисты оркестра, В.И. Сук и многие другие, мне не знакомые, шумно выражали композитору свое восхищение. Наше появление прервало овации. Александр Афанасьевич тотчас же заключил в свои объятия взволнованного Василенко, а я потихоньку пробрался к исполненной партитуре и принялся отыскивать интересовавшие меня места. Наблюдавший за этой сценой В.И. Сук подошел к столу, на котором я просматривал партитуру, и сказал: «Учитесь, молодой человек, так инструментовать: прекрасная звучность и никаких излишеств».

Вскоре после установления советской власти в Армении один из руководящих работников, П. Макинцян, обратился с призывом ко всем армянам приехать на родину, чтобы помочь ее возрождению. Слух об этом призыве, дошедший до Спендиарова с некоторым опозданием, послужил толчком к его решению переехать в Армению. Переговоры об этом он поручил близкому другу Макинцяна М.М. Ипполитову-Иванову, командированному в декабре 1923 года в Тифлис, где он должен был встретиться с Макинцяном.

Об этом времени пишет в своих воспоминаниях композитор С.Н. Василенко, гостивший в то лето у Спендиарова: «Мирно потекли теплые, сияющие дни. Я вставал рано, купался в море и шел пить кофе в кабинет Саши, который работал по утрам над своей оперой «Алмаст». Сколько у нас было с ним интереснейших разговоров! Он показывал мне старинные армянские мелодии ашугов — народных певцов. Часами мы сидели, расшифровывая их. Некоторые мелодии по быстроте смены тональностей, по капризному колоратурному складу не допускали устойчивой гармонии. «Нужно для них создать особую систему изложения», — говорил Спендиаров. Он показывал целые фрагменты таких же мелодий — тюркских, азербайджанских, персидских. «Это особая манера восточной музыки, — продолжал он, — наслаждение певца звуком, переливами, затейливыми украшениями, как фантастические фрески древних зданий…»

Из воспоминаний певицы Арус Григорьевны Бабалян — преподавательницы Ереванской консерватории (жены Романоса Меликяна): «Когда Александр Афанасьевич приехал в Эривань, он остановился у главпрофобра. Абовян устроил в честь него завтрак. И мы с Романосом были приглашены. Я представляла себе Александра Афанасьевича совсем другим, гордым, недоступным, и очень волновалась перед встречей с ним. На завтраке робость совсем прошла. Еще до встречи со Спендиаровым я говорила с наркомом просвещения Мравяном о том, нельзя ли хоть силами приглашенных артистов поставить «Алмаст» в Эривани. Об этом А.А. передали. После завтрака он подошел ко мне и поблагодарил меня с таким видом, точно заботой о постановке его оперы я оказала ему большую честь. Меня просто поразила его скромность!»

Один из районов г. Еревана.

И.А. Оганезов, Д.И. Согомонян, А.А. Котляревский, А.С. Айвазян и В.А. Шперлинг.

Дудук — народный деревянный духовой инструмент.

Дхол — народный духовой инструмент.

Из воспоминаний Н.А. Македонского — главного адшн нистратора Малого зала Армфилармонии: «Через меня Спендиаров познакомился со многими восточными музыкантами. Я приглашал в свой кабинет в Доме культуры тариста Бунятяна, дудукиста Маркара, и он слушал их и делал пометки».

Гора, носящая название «Крепость ласточек».

Армянское название Арарата.

Оба композитора были связаны глубокой любовью к армянской музыке. Н.Ф. Тигранян рассказывал мне: «Я часто приглашал к нам в Ленинакан Александра Афанасьевича, и он часто приезжал. Однажды приехал с оркестром и остановился, как всегда, у меня. Приехавшие с ним педагоги тоже остановились у меня. И вдруг ночью они видят, что мы, полуодетые, стоим у рояля, что-то наигрываем и горячо беседуем. А говорили мы о восточной музыке, о гармонизации, о том, как гармонизовать ближе к характеру народной музыки».