Ирина Кнорринг - Золотые миры.Избранное

Погасли последние отблески зари…
Далеко в горах залаяли шакалы.
Светлой нитью зажглись фонари
И новым шумом оживились кварталы.

Кричал разносчик, шагая по мостовой.
Арабчата дрались на тротуаре.
Яркие огни мешались с темнотой.
Гремела музыка в шумном баре.

В арабской кофейне стоял гул голосов.
Мешались светы и шумы,
Недвижные фигуры сидели у столов,
Спускались широкие, белые костюмы.

У белого квартала был загадочный вид.
Под сводом мглы не слышно весёлой публики.
Улиц и переулков тёмный лабиринт,
Белые дома, похожие на кубики.

Только под кровлей тускло светилось окно,
Белые, гладкие стены теснились мрачно.
На узких улицах было совсем темно,
И было зловеще, тихо и страшно.

В тишине, когда ночи тоскливо звучат,
Мои мысли послушны и гибки,
И я чувствую долгий, пронзающий взгляд,
И я вижу лицо без улыбки.

Неизбежностью блещет тоскующий взор,
Веют сумраком звёздные дали,
И слагается слов разноцветный узор
И мелодии тихой печали.

И несутся звенящие дни без конца,
Жизнь сплетает красивую сказку, —
И я вижу прозрачную бледность лица
Сквозь холодную, чёрную маску.

Туманны дали, как вечерний сон.
Свивается в капризное журчанье
Теней и звуков лёгкий перезвон

Цветут мечты неясного желанья.
При блеске звёзд струится тихо мгла.
Во взорах звёзд ещё нежней молчанье.

И сказка ночи в небе расцвела.

Есть в лунном вечере черта,
Когда кончается земное
И расцветает чернота.

Есть где-то грань в полдневном зное,
Когда обычное гнетёт
И рвутся мысли в роковое.
То сон зовёт, то звук цветёт

Гремели и падали цепи событий,
А в небе бездонном уснула тревога.
Сплетались блестящие звёздные нити.

Душа уносилась далёко, далёко.
Окрасились сумерки нежною лаской.
И плакало сердце, забывшись глубоко

Над детскою сказкой.

Ты придёшь, тебя я молча встречу
И задую тусклую свечу.
И тебе одной, одной тебе отвечу,
Для, чего безумное ищу.

Прозвучат слова, и дни, и годы,
Промелькнут, погаснут маяки.
Ты придёшь, средь вихря непогоды
У последней, роковой тоски.

Всё, что было — фразы, стоны, цепи
Упадут в крылатую мечту,
И ещё упрямей и нелепей
Жизнь ворвётся в пустоту.

После долгих лет скитаний
С искалеченной душой,
Полны смутных ожиданий,
Мы вернёмся в дом родной.

Робко встанем у порога,
Постучимся у дверей.
Будет странная тревога,
Солнце станет холодней.

Нас уныло встретят стены,
Тишина и пустота.
Роковые перемены,
Роковое «никогда».

Жизнь пойдёт другой волною,
В новый гимн сольются дни,
И с измученной душою
Мы останемся одни.

Наше горе не узнают,
Нас понять не захотят,
Лишь клеймо на нас поставят
И, как нищих, приютят.

На развалинах старого храма
Подняла улыбку весны…
Я люблю «Прекрасную Даму»,
Разлюбив свои мёртвые сны.

Чёрный плащ и чёрные ночи,
Безнадёжно-спокойный узор,
И осенней улыбки короче,
Я люблю тоскующий взор.

Уже вспыхнуло новое пламя
Недалёких, нежданных встреч…
И люблю ещё скрытое знамя
И в руках заострённый меч.

Пусть в жизни одна пустота,
Пусть в жизни — сверканье и ложь…
Пройдут однозвучно года,
И вновь этих дней не вернёшь…

В бездонности есть красота,
В бесцельности счастье цветёт.
Одна роковая мечта
Гнетёт, и страшит, и зовёт

В тревоге тяжёлого дня,
В тоске беспощадных разлук —
Там, где-то, ты встретишь меня,
Далёкий, неведомый друг.

В небытье, в красоте, в пустоте
Отцвели туманные дни.
В сумрак снов на последней черте
Уронили свой отблеск огни.

В переливных изгибах речей
На заре ещё морщится день.
И в сверканье закатных лучей
Всё сравняет бесшумная тень.

Падали сумерки. Туманились дали.
В углу дрожала чёрная тень.
Раздавались шаги и слова звучали.
Догорал нерасцветший день.

Что-то кончилось и вновь начиналось.
В воздухе мглистом веял дурман.
Что-то в дрожащей мечте прижалось
И унеслось в туман.

Плакали сумерки. Тени дрожали.
Я безнадёжно искала мечту.
День крылатый с улыбкой печали,
Звеня, уходил в пустоту.