Константин Станиславский - Письма 1886-1917
ЧИТАТЬ КНИГУ ОФЛАЙН в приложении ios/android
Что сказать Вам о Ваших друзьях и обо мне? После того как я покинул Вас в Париже, я через два дня уехал с семьей в Виши, а оттуда в Сен-Люнер, в Бретани. Там я много работал над моей новой теорией и написал часть будущей книги. Всю зиму я проверял на практике свои искания, и, должен признаться, результаты превзошли все мои ожидания.
Вся труппа увлечена новой системой, и поэтому, с точки зрения работы, год был интересным и важным. В этой работе Вы, сами того не зная, сыграли большую роль. Вы подсказали мне многое из того, что мы теперь нашли в нашем искусстве. Благодарю за это Вас и Ваш гений.
На днях мы выезжаем в Санкт-Петербург, как в прошлом году, и там также будем думать о Вас и жалеть о том, что Вы не с нами.
В этом году я, увы, не смогу поехать за границу, чтобы увидеть Вас и восторгаться Вашей новой программой, которую жду с нетерпением. Желаю Вам новых вдохновений. Спасибо за очаровательные открытки и, главное, за Вашу фотографию и фотографию Вашей очаровательной дочурки.
Я не могу прислать Вам красивые пейзажи, так как жизнь наша протекает среди декораций и бутафории.
Посылаю Вам нашу последнюю работу – пьесу Тургенева "Месяц в деревне", где Книппер играет главную роль, а я стареющего любовника, не имеющего успеха у своей возлюбленной.
Если время от времени Вы будете вспоминать Ваших московских друзей и захотите побаловать их весточкой о себе, то доставите им большую радость. Партитура польки из "Синей птицы", которую Вы хотели иметь, давно готова. Я отправил в Париж телеграмму, чтобы узнать, куда нужно ее послать, но, не получив ответа, не мог решиться отправить ее в Ваше отсутствие. Если эта музыка еще нужна, сообщите мне в двух словах, куда ее послать.
Книппер, моя жена, дети и Сулер кланяются Вам.
Ваш доктор Боткин внезапно умер.
Москва Вас помнит и ждет.
Целую руки Вам, Вашей очаровательной дочурке и прошу передать мой привет г-ну Зингеру, вновь поблагодарить его за гостеприимство и любезность, оказанные мне в Париже. Напоминаю ему об обещании позволить мне отплатить ему тем же в Москве.
Недавно M. Allain3 приезжала в Москву и дала здесь вечер, не имевший никакого успеха.
347. Л. Я. Гуревич
Апрель 1910
Москва
Глубокоуважаемая и дорогая Любовь Яковлевна!
Конечно, спутал! Я был убежден, что сборник Карпова и Ваш – одно и то же1.
Конечно, дам свою статью Вам, если мне удастся ее написать, а это весьма и весьма сомнительно2. С радостью повидаюсь с Вами и поговорю. Есть много нового. За статью спасибо. Прекрасно!
Сегодня я должен был быть в Петербурге и репетировать, а я лежу в постели с флюсом и с температурой в 37,7. Волнуюсь адски.
Раньше субботы меня не выпустят. В субботу живым или мертвым должен быть в Петербурге. Репетиции, проба грима, общая проверка – все сорвалось. Остается уповать на бога, тем более что на свои силы не рассчитываю, так как совершенно обессилел от непосильной работы. Страшно подумать. С понедельника я начинаю играть ежедневно и по два раза в день.
До скорого свидания.
Сердечно преданный
К. Алексеев
Четверг
348. Из письма к М. П. Лилиной
12 мая 910, СПб.
12 мая 1910
Бесценная, дорогая Маруся.
Спасибо за телеграмму. Стало одиноко после твоего отъезда1. Вчера ужин сошел благополучно, пожалуй, было даже тепло и уютно. Коонен задержала, и мы опоздали на полчаса, это вышло неловко.
…Я говорил, как всегда, т. е. исполнял свою обязанность2. Благодаря кругу был сосредоточен и потому не запинался3. Ничего особенного не говорил, но почему-то всем понравилось (вероятно, спокойствие и апломб).
Почему-то больше всех радовался Сергей Митрофанович4 и даже прослезился, должно быть, от умиления, так как в тексте ничего не было. Он дал мне первый приз застольного оратора и составил прилагаемый протокол.
Говорила Дарья Михайловна Мусина-Пушкина5. Говорила умно, смело и хорошо, только жаль, что подпустила театральности и ломанья.
…Вернулись домой в 6 ч.
Рассвет был чудесный.
Обнимаю тебя, бабушку, Киру, Игоречка.
Подбодри Игоречка. Осталось немного. Вот момент показать, что он мужчина и у него есть энергия 6. Сегодня чувствую себя сравнительно недурно.
Прощай, голубка.
Твой Костя
349*. О. Л. Книппер-Чеховой
13/VII. 1910 г.
13 июля 1910
Ессентуки
Дорогая Ольга Леонардовна!
Простите, что пишу на клочке. Нет бумаги. Издержался. Послал телеграмму. Отпуска от меня не зависят. Немирович в Ялте – гостиница "Россия". Он писал, чтобы, без всяких исключений, все были на местах к 1 августа.
Это надо потому, что, может быть, будут залаживать и гамсуновскую пьесу, которую он переделывает и которая пойдет, кажется, с Вами в главной роли1.
Вы интересуетесь "Гамлетом". Если это так, – сердечно радуюсь.
Крэг все еще хочет, чтобы Вы играли королеву. Мне показалось, что это Вас не увлекает, и, по правде, не вижу в Вас нежных материнских чувств.
Хотите помочь по костюмам – буду рад.
Хотите по психологии и кругам?…
Словом, выбирайте, что Вам по душе.
Если хотите работать, – верьте, сделаю все, что от меня зависит.
Целую Ваши ручки. Не пишу много, так как нахожусь в трансах. Ни уехать из Ессентуков, ни оставаться здесь – невозможно. Игорь вторую неделю лежит в кровати. Опять желудок.
Сердечно преданный