Эдуард Эррио - Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936

В чем состоял основной замысел демонстрантов? На этот вопрос отвечают опубликованные на 145-й странице книги Бонневе показания Анри Дюмулена де Лабартета – инспектора финансов, бывшего сотрудника Анри Шерона и Поля Рейно, а в дальнейшем начальника гражданского кабинета маршала Петена. По его словам, он находился в четвертом ряду наступавшей колонны, рядом с господином Тетенже. 11 апреля 1934 года он дал следующие письменные показания комиссии по расследованию: «Что касается нашей цели, то она заключалась в том, чтобы проникнуть без оружия, с помощью массового натиска в Бурбонский дворец и, сделав необходимый отбор (в прежнем составе палаты я лично знал, во всяком случае в лицо, 370 депутатов из 610), подвергнуть основательным (но не кровавым) репрессиям ставленников того всеобщего избирательного права, которое ведет Францию к войне и разорению». Таким образом, речь шла о том, чтобы через парламент посягнуть на всеобщее избирательное право.

В среду, 7 февраля, кабинет Даладье подал в отставку. Утром меня вызвал к себе президент республики. «Победа за вами!» – сказал он мне. Я возразил против подобной интерпретации моих намерений. Президент был совершенно неправ, считая, что я обиделся на него за то, что он не поручил мне формировать правительство. Он сообщил мне число погибших и просил посоветовать Даладье подать в отставку. Еще до этого я получил приглашение явиться в резиденцию правительства. Позднее Тардье рассказал мне, что я обязан этим приглашением председателю палаты депутатов, который, получив подобное же приглашение, поставил свое присутствие в зависимость от моего прихода. К полудню я был на Кэ д'Орсе. В кабинете Даладье уже сидели Фернан Буиссон, Леон Блюм и Фроссар. Фроссар открыто настаивал на отставке Даладье и образовании правительства «национального единства». Председатель палаты придерживался того же мнения. Леон Блюм, по-видимому, не хотел брать на себя ответственности, выступив в роли советчика в деле, в которое ему не следовало вмешиваться. Несмотря на спокойствие Даладье, мне показалось, что он был весьма встревожен сообщениями, поступившими, по его словам, от Фро: министр внутренних дел отказывался отвечать за порядок и требовал отставки. Я посоветовал не арестовывать без наличия бесспорных оснований Доде, Морраса и Пюжо, так как это было бы противозаконно и, во всяком случае, было бы плохо интерпретировано. С каждой минутой новости становились все хуже. Из правительства вышел Бардон. Поступило сообщение, впрочем оказавшееся неверным, об отставке де Шапделена. Пришли Мартино-Депла и Клапье, которые заявили Даладье, что правительство не должно более оставаться у власти. Когда меня в первый раз спросили о моем мнении, я заявил премьер-министру, что, как и Буиссон, я не могу советовать ему идти на авантюру, которая, судя по имеющейся информации, будет, повидимому, кровопролитной, тем более что это противоречило бы мнению министра внутренних дел. Даладье объявил нам, что он подаст в отставку.

К концу дня, в 18 часов, председатель палаты Буиссон вызвал меня, Шотана и Тардье и информировал нас о переговорах с Думергом. Когда бывшему президенту республики в первый раз предложили по телефону сформировать правительство, он отказался. Во время второго разговора он ответил, что, прежде чем им будет принято какое-либо решение, он желал бы, чтобы к нему обратились с коллективным демаршем предшествующие премьер-министры. Я дал согласие лично от себя, резервировав позицию депутатов своей партии. Надеясь застать их в сборе, я немедленно отправился проконсультироваться с ними в палату депутатов. Однако по просьбе охраны, которая принимала меры, необходимые для защиты здания парламента, депутаты разошлись в 18 часов 30 минут. Тогда я собрал тех, кого смог найти, и они уполномочили меня поддержать демарш от их имени.

7-го вечером с балкона своего номера, расположенного на самом верхнем этаже гостиницы «Отель де Пари», я наблюдал, как проходили колонны бесчинствовавших демонстрантов. По словам Бонневе, они кричали: «На виселицу Фро! Даладье – убийца! Долой Эррио!» Они поджигали все, что попадалось им под руки. Я чувствовал себя, принимая во внимание разницу, на положении Нерона во время пожара Рима, с той выгодой для него, что он не мог видеть, подобно мне, как горят общественные уборные.

Утром, в четверг, 8 числа, согласившись на формирование правительства, г-н Думерг прибыл в Париж. Парламентская группа моей партии единогласно приняла на своем заседании следующую резолюцию:

«Парламентская группа радикалов и радикал-социалистов, собравшись на заседание под председательством г-на Эррио, после продолжительной дискуссии, в которой приняли участие господа Герню, Кюдене, Аршембо, Лассаль, Ногаро, Клерк, Мальви, Эльбель, Дейри, Жуффро, де Шаммар, а также председатель группы, приняла следующую резолюцию: «Верная своей программе, парламентская группа радикалов и радикал-социалистов, ставя превыше всего защиту республиканских институтов и высшие интересы страны и твердо решив сделать все от нее зависящее, чтобы добиться абсолютного уважения честности, поручает своему председателю г-ну Эдуарду Эррио оказать от имени партии содействие г-ну Думергу в этом деле общественного спасения».

В четверг, 3 февраля, днем состоялась моя первая встреча с премьером Думергом на Кэ д'Орсе. Он попросил меня о содействии. Я ответил, что с разрешения своей партии я буду оказывать ему поддержку, не ставя никаких условий. При этом мною было высказано единственное пожелание, чтобы в своих же собственных интересах правительство придерживалось самой левой ориентации. Думерг предложил мне пост министра народного просвещения. Я попросил дать мне менее тяжелое министерство в связи с загруженностью делами в Лионе.

Пятница, 9 февраля, была решающим днем. Прежде всего я отправился на заседание парламентской группы партии. Некоторые из моих друзей, казалось, были обеспокоены поступившими из провинции, в частности из Лориана и Оша, известиями о движении в защиту республики. Однако решения, принятые накануне, не подверглись никаким изменениям. Жозеф Кайо, которого я просил временно заменить меня на посту председателя, пока я буду занят у Думерга, заявил, что он откажется вести заседание, если формируемому правительству будут предъявлены какие-либо условия. Думерг предложил мне портфель министра торговли, на что я дал свое согласие. Я посоветовал ему поручить министерство народного просвещения кому-нибудь из радикалов. Он предложил кандидатуру Берто. Это известие было встречено в группе с неудовольствием.