Федор Раззаков - Дин Рид: трагедия красного ковбоя

Дин предположил, что это мог быть его последний «спагетти-вестерн» «Кулак, фасоль… и карате», который только что вышел в прокат.

Между тем тема кино на этом была благополучно забыта, и Арафат перевел разговор на главную тему:

– Вы, Дин, человек очень популярный в мире, в том числе и в арабских странах. А это очень большая редкость, поскольку арабы к большинству американцев относятся если не враждебно, то настороженно. Поэтому я давно хотел с вами познакомиться. И вот такая удача: мы оказались в одном и том же месте и в одно и то же время.

Их беседа длилась больше часа и принесла обоим много полезного. Особенно был удовлетворен ее итогами Арафат: он понял, что нашел в лице Дина самого горячего сторонника многих из своих идей. А это означало только одно: впереди их ждут новые встречи, еще более плодотворные и тесные, чем эта.

Между тем среди участников фестиваля с быстротой молнии распространился слух, что умер бывший председатель СЕПГ Вальтер Ульбрихт. Слух оказался правдой: бывший хозяин ГДР скончался 1 августа в 12.55. Сами немцы зло шутили, что так покойный отомстил Хонеккеру за свою отставку в 71-м. В этой шутке была своя доля правды: смерть Ульбрихта явилась настоящей головной болью для руководителей страны. В итоге было решено не омрачать фестиваль похоронами и провести их сразу после закрытия молодежного форума.

4 августа в центре Восточного Берлина, на проспекте Маркса, прошла демонстрация под девизом «Народ, молодежь и студенты ГДР строят социализм». Дин стоял на трибуне рядом с Хонеккером, Арафатом, Терешковой и другими. Кстати, со своим высокопоставленным родственником – Хонеккером – Дин близко познакомился именно тогда. Перед самым началом демонстрации они пожали друг другу руки, и Хонеккер сообщил, что его жене и дочери очень нравятся песни Дина.

– А вам они не нравятся? – поинтересовался Дин.

Хонеккер засмеялся и сказал:

– Я тоже слушаю их с удовольствием.

Во второй половине Дин отправился на очередной концерт – на этот раз на Александр-плац. Вот как об этом пишет Ханс Дитер Байер:

«В те августовские дни 1973 года все улицы и площади в центре Берлина – сплошная пешеходная зона, заполненная пестрой поющей и смеющейся толпой. И хотя за ветровым стеклом автомашины явственно виден пропуск, машина еле двигается.

Особенно много народу на Александр-плац, где десятки тысяч людей держат в осаде многочисленные трибуны.

Дина, который в эти дни дает концерт за концертом, с нетерпением ждут на площади… Дин сердцем рвется на площадь, но его машина ползет как улитка. Недалеко же от Александр-плац она и вовсе застревает. Водитель беспомощно пожимает плечами. Рид в отчаянии, он еще плохо знает немецкий и не может объяснить людям, которые окружили машину и машут ему руками. Переводчик Виктор Гроссман тоже в растерянности.

Но вдруг приходит спасение: патрульная полицейская машина. Товарищи в белых фуражках узнают молодого американца и сразу понимают, что случилось. Бело-зеленый «Вартбург» берет машину певца в кильватер, включается сирена, и… певца доставляют на концерт…»

Выступление Дина зрители встретили ликованием, а его песню «Мы скажем „да“, которая в эти дни звучит из всех репродукторов и поэтому выучена наизусть, подхватили тысячи голосов:

5 августа Дин выступал в концерте для гостей фестиваля на Белом озере. Причем зрители, собравшиеся в тот день перед импровизированной сценой, поначалу думали, что действо не состоится: незадолго до начала представления хлынул ливень. Однако концерт все равно начался. Вместе с Дином на сцене в тот день свое искусство зрителям дарили Манфред Круг (с этим киноактером Дину еще предстоит работать в совместном фильме), Вольфганг Циглер, звезда чехословацкой эстрады Хелена Вондрачкова и др.

6 августа состоялось торжественное закрытие фестиваля. Мероприятия начались на Александр-плац, а к вечеру переместились на площадь Маркса – Энгельса. Тремя мощными потоками начала стекаться сюда молодежь (около 750 тысяч человек). Посреди площади, в лучах множества прожекторов, высилась трибуна, где находились руководители ГДР и другие высокопоставленные деятели из числа гостей фестиваля. Дина на трибуне не было – он выступал на одной из эстрад все с той же песней «Мы скажем „да“, которая превратилась в неофициальный гимн фестиваля, поскольку ее пели, чуть ли не на каждом углу. Чуть позже он принял участие и в заключительном концерте, где помимо него также выступали чилийский ансамбль „Венсеремос“, вьетнамские артисты с „Танцем цветов“ и др. И снова Дин пел „Мы скажем «да“.

После фестиваля Дин две недели наслаждался «медовым месяцем» с Вибке. Все, кто видел его в те дни, говорят, что выглядел он как настоящий молодожен: буквально светился от счастья. Вместе с женой они посетили премьеру первого восточногерманского фильма Дина Рида «Из жизни одного бездельника», который вот уже два месяца демонстрировался на экранах. Нельзя сказать, что фильм потряс зрителей чем-то необычным, однако люди шли на него очень охотно, и именно потому, что на афишах значилось имя Дина Рида.

Во второй половине августа Дин отправился в Чили, чтобы участвовать в мероприятиях в поддержку президента страны Сальвадора Альенде. 25 августа Дин выступил по чилийскому ТВ с призывом к народу объединиться вокруг президента. Однако надежды на такое объединение таяли с каждым днем.

В те дни Дин часто встречался со своим другом и коллегой певцом Виктором Харой. К тому времени тот уже вступил в компартию Чили и стал членом ее Центрального комитета (в 1972 году). С концертами Хара выступал редко, зато работал как режиссер: ставил торжества в честь компартии, а также спектакли. С Дином они тогда много общались, обсуждая сложившуюся в Чили обстановку.

Хара всерьез опасался, что в стране может произойти военный переворот. Дин тоже разделял это мнение. В то же время они видели, что Альенде предпринимает определенные шаги, чтобы не допустить этого, но у него это плохо получается – слишком много ошибок было сделано прежде. Даже встреча с лидером ХДП Эйлвином, которую Альенде устроил в начале августа кардинал Рауль Сильва Энрикес, не помогла.