Натан Гимельфарб - Записки опального директора

В то время уже пользовались транзисторными приёмниками, которые недавно появились на свет и получили широкое распространение. Зарубежные радиостанции не только передавали весь текст доклада, но и снабдили его комментариями и дополнительными подробностями, которые Хрущёв не счёл нужным приводить в докладе. Среди них были и преступления против еврейского народа, в том числе и готовящаяся депортация евреев из европейской части СССР.

Я вновь и вновь задавался вопросом, как могло случиться, что до сих пор я слепо верил в идеалы партии и её широко разрекламированные цели: свободу, равенство, братство и счастье народа.

Мало того, что верил. Я искренне стремился воплощать эти цели в жизнь и был страстным пропагандистом этих идеалов. Только теперь мне стало понятно, что на самом деле Сталин и его команда умело вводили в заблуждение своих граждан, убеждая их в том, что они живут в самой лучшей, самой богатой и самой свободной стране мира. Этому способствовала вся система советской пропаганды, печать, радио, художественные и документальные фильмы.

Я приобрёл транзисторный приёмник и стал слушать передачи зарубежных радиостанций. Хоть они и подвергались массированному глушению, но в отдельные часы суток можно было всё же уловить смысл этих радиопрограмм с Запада. Нужно было подыматься в пять утра, когда меньше было помех от глушителей. Я стал это делать ежедневно, привык, и уже не мог без этого обходиться. Даже тогда, когда запретили глушение радиопередач, и их можно было слушать в любое время, я по привычке продолжал их слушать по утрам.

В первые годы правления Хрущёва действительно стало больше свобод и даже не верилось, что такое возможно, и что так будет всегда. Ослабила свои требования цензура и стали издаваться ранее запретные книги. Журналы начали публиковать произведения в прошлом опальных авторов. Разрешались турпоездки за рубеж. Сперва открыли занавес в соцстраны, а позднее стали возможными поездки и в капстраны. Правда, в каждом таком случае требовалось согласие райкома партии и не всем оно давалось. Особенно трудно было получить согласие на поездку в капстраны. Ограничения и здесь в первую очередь касались евреев. Мне, например, ни при Хрущёве, ни при других бонзах не предоставилась возможность побывать за рубежом, несмотря на большое к тому желание и служебную необходимость. Тем не менее то, что такой возможностью могли воспользоваться многие другие, было безусловным прогрессом в годы Хрущёвской оттепели.

Были и другие демократические нововведения после прихода Хрущёва к власти. Они касались управления экономикой, внутрипартийной демократии и других сторон жизни страны.

Не было только существенных перемен в отношении к евреям. Теперь, правда, инициатива исходила, в основном, снизу, а в верхах отношение к этому было нейтральное. Бытовой антисемитизм и дискриминация по отношению к евреям на предприятиях и в организациях, учебных и научных заведениях, министерствах и ведомствах не осуждались партией и правительством. Вопрос как бы повис в воздухе и продолжалось тревожное ожидание его решения.

Производство работало успешно и, начиная с первого квартала 1954-го года, комбинат стал постоянным участником отраслевого соревнования. Победителям тогда присуждали денежные премии. Их размер зависел от объёмов производства и численности работников. Суммы денежного вознаграждения были небольшими и существенного материального значения не имели. Однако за места победителей соревнования боролись большинство мясокомбинатов и победа в нём была очень престижной. Предприятий в мясной промышленности Белоруссии было больше двадцати, а призовых мест не более пяти. В первую очередь на премии претендовали крупные предприятия, а такие мелкие, как Молодечненская хладобойня, их получали очень редко. Поэтому сообщение о присуждении республиканской премии (впервые за время существования комбината) было воспринято в коллективе с большой радостью.

На собрание, посвящённое этому событию, прибыл начальник Главка Перетицкий. Он высоко оценил успехи коллектива и поблагодарил всех за доблестный труд. Кроме штатных ораторов, выступило несколько рабочих, которые без шпаргалки, от души благодарили за внимание и заботу о них, улучшение бытовых и производственных условий, механизацию ручного труда. Они говорили, что им было бы грешно теперь плохо работать.

Эти слова рабочих для меня были дороже премии, которой я был тогда удостоен за победу в соревновании. Я пообещал на новом комбинате создать для них значительно лучшие условия труда, быта и отдыха.

После собрания были разработаны предложения по корректировке проектно-сметной документации с целью улучшения санитарно-бытовых условий. Они предусматривали дополнительные душевые, комнаты отдыха, усиление вентиляции, расширение столовой и многое другое. Их рассмотрели в проектном институте, министерстве и одобрили. Были выделены дополнительные капиталовложения.

Теперь я большую часть времени проводил на стройке. К концу года предстояло ввести в эксплуатацию пусковой комплекс колбасного цеха и холодильника. Работа шла в две смены. Во вторую смену на помощь строителям приходили работать рабочие и служащие действующих цехов. К этому их никто не принуждал, и делали они это добровольно.

Управляющий стройтрестом Пастушенко, который теперь начинал свой рабочий день с объекта №1, как он называл строительство мясокомбината, как-то сказал, что не помнит другой такой стройки, где “заказчик” так много и полезно помогал “подрядчику”. Во многом помогал обком партии. По звонкам Притыцкого комбинату первоочередно отпускались стройматериалы с заводов стройиндустрии, по его письмам и телеграммам отгружалась кабельная продукция и оборудование.

Общими усилиями строительство первой очереди мясокомбината было закончено в намеченный срок.

В предновогодний день в новом колбасном цехе шла пробная выработка продукции. Государственная приёмочная комиссия, председателем которой был Лев Яковлевич Горелик, приняла пусковой комплекс с оценкой “хорошо”.

В управлении промышленностью происходили непрерывные изменения и реорганизация. В первые годы своего правления Хрущёв искал пути повышения эффективности социалистической экономики, которая к тому времени уже давала серьёзные сбои. Одновременно он настойчиво пытался добиться сокращения громоздкого административно-управленческого аппарата, который непомерно возрос. Одной из первых попыток на пути к достижению этих целей было резкое сокращение количества министерств и ведомств в центре и в союзных республиках.