Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Имея в виду это «содействие», напомню классическое, ещё из древней истории: «Избави меня боги от друзей, а от врагов я и сам как-нибудь избавлюсь»…

Милюков там же сообщает, что Троцкий «себе приписывал поправку, по которой временное правительство с преобладанием с.-р. должно было образоваться не после победы вооружённого восстания, а в самом процессе этого восстания…»

Странный политический кульбит: Троцкий, пользующийся влиянием как меньшевик, заранее отдаёт руководство эсерам!

Однако ничего удивительного в этом мы не усмотрим, если поймём, что Троцкий имел одну задачу – не допустить такого развития ситуации, когда решающее влияние на массу перешло бы к большевикам во главе с вернувшимся в Россию Лениным! При этом как раз эсеры шашни с Японией, похоже, имели. А Японию поддерживали американские еврейские банкиры, с которыми имел шашни Троцкий…

Вот так вот!

Ну, а что же большевики?

Большевикам в рамках пока ещё организационно единой РСДРП ничего не оставалось, как участвовать в событиях, а коль уж они в чём-то участвовали, то – без дураков.

Другое дело, что они не имели возможности направлять события по-настоящему. Ленин же, вернувшись в Россию, видел не скрытые «троцкие» пружины событий, а очевидный энтузиазм немалого числа простых людей. И сам, надо признать, поддался эйфории – в том смысле, что отказался от своей же идеи форсировать революцию лишь весной 1906 года.

Милюков пишет об этом так:

«Вернувшийся, наконец, в Петербург Ленин сразу заметил, побывав анонимно на хорах Вольной экономии (в помещении Вольного экономического общества заседал Петербургский совет, – С.К.), что „здесь – говорильня“, „рабочий парламент“, а нужен орган власти, орган партийного руководства большевиков надвинувшейся революционной развязкой. И „боевая организация“ партии приступила к подготовке вооружённого восстания…»[391]

Декабрьское восстание готовили не только (да и, как мы сейчас увидим – не столько) большевики, но это так – к слову. Важнее то, что у Ильича были тогда, в ноябре-декабре 1905 года, реальные предпосылки к некой эйфории! Он ведь не мог предполагать, что роли Носаря, Троцкого, Парвуса не революционны, а провокационны. Зато Ленин знал, что резервы у революции есть – важно их умело использовать.

Если читатель прочтёт статью Ленина «Уроки Московского восстания» (её объём не позволяет обширное цитирование), то увидит, что Ленин тонко анализирует в ней и ход, и ошибки восстания, и становится ясно, что поражение было запрограммировано вялым поведением московского коалиционного Совета боевых дружин, где заправляли меньшевики, эсеры и прочие.

В Москве было – по данным советских послеоктябрьских источников – примерно 2000 дружинников. При этом, как свидетельствует генерал Спиридович, «численность дружинников у большевиков достигла лишь 250 человек, меньшевики насчитывали до 200 человек, прочие же человек 400, принадлежали к беспартийным и социалистам-революционерам»[392].

Относительно абсолютного числа генерал явно ошибся, но процентное соотношение по партиям он указал, похоже, верно. Так или иначе, если бы все приняли линию большевиков и усилили пропаганду в войсках, всё в Москве в декабре 1905 года могло пойти иначе! Однако меньшевики и эсеры саботировали решительные действия в Москве и не форсировали их в Петербурге.

А из всего этого следует, вообще-то, ошеломительный вывод: как и вторая русская революция, первая русская революция была преждевременно спровоцирована – на фоне идиотизма царизма – извне!

И была спровоцирована в «троцко-парвусовско-керенском», меньшевистско-эсеровском, формате, а затем меньшевиками же и эсерами была сорвана для того, чтобы она не развилась до победоносного ленинского формата!

Вернувшись в Россию для подготовки победоносного восстания весной 1906 года, Ленин мог обеспечить падение самодержавия уже в 1906 году. Вот чтобы этого не произошло, Троцкий и «поддёрнул коврик» в октябре 1905 года.

А точнее – «коврик» поддёрнули Троцким.

Но не из Японии, а из Америки.

Точно так же события – только теперь уже при руководстве меньшевика Церетели и эсера Керенского, начали развиваться в Феврале 1917 года… Точно так же инициаторы Февраля – как «спецоперации» элиты, опасались Ленина и блокировали ему путь в Россию через Англию.

Но в 1917 году Ленин успел вернуться вовремя и использовал созданную опять не им ситуацию в интересах России!

А в 1905 году не успел.

Сравнение линии Ленина и партийных лидеров меньшевистского и эсеровского толка – Плеханова, Мартова, Троцкого, Чернова, Церетели, Чхеидзе и т. д., ясно показывает, что только Ленин всегда имел чёткую и неизменную позицию: надо ориентировать Россию как минимум на буржуазно-демократическую революцию с возможной перспективой её перерастания в революцию социалистическую. Все остальные колебались то туда, то сюда, и лишь Сталин стоял всегда на примерно тех же позициях, что и Ленин, но был, как правило, менее категоричен.

Учтя всё сказанное, не очень хочется критиковать Сталина за то, что в его «Истории ВКП(б)» революция 1905 года описана в полутонах, когда роль большевиков чрезмерно не выпячивается, но и не подчёркивается тот факт, что наибольшим влиянием в рабочей среде тогда пользовались меньшевики и эсеры, не говоря уже о том, что эсеры были особо популярны в крестьянстве.

Впрочем, в сталинском «Кратком курсе» было честно сказано, что Петербургский Совет «своих задач не выполнил ввиду плохого, меньшевистского руководства Советом», и названы тогдашние руководители столичного (петербургского) Совета – меньшевики Хрусталёв, Троцкий и Парвус…

Компания это была, как мы знаем, «ещё та», но и в Москве всё шло не лучшим образом.

И мы уже знаем – почему!

В помянутой выше статье «Уроки Московского восстания», опубликованной почти через год после событий в газете «Пролетарий» 29 августа 1906 года, Ленин критиковал московский коалиционный Совет боевых дружин за то, что тот отставал «от размаха и роста движения». Но могло ли быть иначе? Ведь большинство и в московском Совете имели эсеры и меньшевики[393].

Показательно, что в конце статьи «Уроки Московского восстания» Ленин писал:

«Военная техника в самое последнее время делает ещё новые шаги вперёд. Японская война выдвинула ручную гранату. Оружейная фабрика выпустила на рынок автоматическое оружие. И та и другое начинают уже с успехом применятся в русской революции, но далеко в недостаточных размерах. Мы можем и должны воспользоваться усовершенствованием техники… При участии рабочей массы в городском восстании, при умелом нападении на врага, при решительной умелой борьбе за войско… при обеспеченном участии деревни в общей борьбе – победа будет за нами в следующем всероссийском вооружённом восстании…»[394]