Морис Леблан - Арсен Люпен – джентльмен-грабитель (сборник)

После полудня оба друга высадились в Дувре. Путешествие прошло отлично. В скором поезде Кале – Париж Шолмс позволил себе три часа крепкого сна, тогда как Вилсон охранял дверь купе и, рассеянно глядя перед собой, размышлял.

Шолмс проснулся довольным и отдохнувшим. Перспектива нового поединка с Арсеном Люпеном восхищала его, он потирал руки с видом человека, готовящегося наслаждаться.

– Наконец-то, – воскликнул Вилсон с таким же довольным видом, – мы встряхнемся!

На вокзале Шолмс подхватил портпледы и вышел за Вилсоном, несшим багаж, – каждому своя ноша.

– Чудная погода, Вилсон, солнце! Париж принарядился к нашему приезду.

– Но какая толпа!

– Тем лучше, Вилсон! Меньше риска быть замеченными. Никто не узнает нас среди множества людей.

– Господин Шолмс, не так ли?

Англичанин остановился, несколько озадаченный. Кто еще мог назвать его по имени?

Рядом с ним стояла молодая женщина, простая одежда которой только подчеркивала изысканную фигуру. Выражение ее красивого лица было тревожным и скорбным.

Она повторила:

– Вы и есть господин Шолмс?

Поскольку он молчал, из-за замешательства и по привычной осторожности, она в третий раз спросила:

– Я имею честь разговаривать именно с господином Шолмсом?

– И чего вы от меня хотите? – сказал он довольно ворчливым тоном, полагая, что это какая-то сомнительная встреча.

Женщина преградила ему дорогу.

– Послушайте, мсье, это очень важно! Я знаю, что вы отправляетесь на улицу Мюрилло.

– Что вы говорите?

– Я знаю, знаю, на улицу Мюрилло, дом восемнадцать. Так вот, не нужно… Нет, вы не должны туда ехать… Уверяю, вы пожалеете об этом! И не думайте, что я в чем-то заинтересована… На то есть причина, я говорю совершенно искренне.

Шолмс попытался отойти в сторону, но она настаивала:

– О, прошу вас, не упрямьтесь! Если бы я знала, как убедить вас… Посмотрите на меня, посмотрите мне в глаза… они не лгут, они говорят правду.

Дама в упор смотрела на него своими красивыми, серьезными и чистыми глазами, в которых, казалось, отражается ее душа. Вилсон покачал головой:

– У мадемуазель очень честное лицо.

– Ну конечно, – взмолилась она, – вы должны мне верить!

– Я верю, мадемуазель, – ответил Вилсон.

– О, как я счастлива! И ваш друг тоже верит, правда? Я чувствую это, я уверена! Какое счастье! Все уладится! О, какая хорошая мысль пришла мне в голову! Послушайте, мсье, через двадцать минут уходит поезд на Кале, так вот, садитесь в него… Быстрее идите за мной, дорога с этой стороны, вы еще успеваете…

Она попыталась увлечь их за собой, но Шолмс схватил ее за руку и тоном, который попытался сделать по возможности мягким, сказал:

– Извините, мадемуазель, что не могу выполнить вашу просьбу, но я никогда не отказываюсь от поставленной передо мной задачи.

– Умоляю вас… Умоляю вас об этом! Ах, если бы вы могли понять…

Но Херлок Шолмс уже шел дальше.

Вилсон сказал:

– Будьте уверены, он доведет дело до конца. Еще не было случая, чтобы мистер Шолмс потерпел неудачу. – И он последовал за Шолмсом.

«ХЕРЛОК ШОЛМС – АРСЕН ЛЮПЕН»

Эти слова, написанные большими черными буквами, просто бросались в глаза. Шолмс и Вилсон приблизились. Перед ними вереницей шли люди-«сэндвичи» с рекламными щитами. Они держали в руках тяжелые, обитые металлом палки, которыми равномерно ударяли по тротуару, а на спине у них висели огромные афиши:

«МАТЧ ХЕРЛОК ШОЛМС – АРСЕН ЛЮПЕН. ПРИЕЗД АНГЛИЙСКОГО ЧЕМПИОНА. ВЕЛИКИЙ ДЕТЕКТИВ БЕРЕТСЯ РАСКРЫТЬ ТАЙНУ УЛИЦЫ МЮРИЛЛО. ЧИТАЙТЕ ПОДРОБНОСТИ В “ЭКО ДЕ ФРАНС”».

Вилсон покачал головой:

– Ну, согласитесь же, Херлок, мы обманываем себя, полагая, что работаем инкогнито! Я не удивлюсь, если республиканская гвардия будет ждать нас на улице Мюрилло и там будет устроен официальный прием с тостами и шампанским.

– Когда вы пытаетесь острить, Вилсон, то стоите двоих, – сквозь зубы бросил Шолмс.

Он подошел к шествию с явным намерением схватить и разорвать в клочья и человека, и его щит. Однако у афиш собиралось все больше народу, все шутили и смеялись.

Сдерживая бешеный порыв гнева, Шолмс спросил:

– Когда вас наняли?

– Сегодня утром.

– А когда вы начали это шествие?

– Час назад.

– Но афиши были уже готовы?

– Да, само собой. Когда мы пришли утром в агентство, они уже были там.

Значит, Арсен Люпен предусмотрел то, что Шолмс согласится вступить в сражение. Более того, письмо, написанное Люпеном, доказывало, что он желал этого сражения, что в его планы входило еще раз померяться силами со своим соперником. Почему? Какая причина подталкивала его снова вступить в бой?

Шолмс какое-то мгновение колебался. Люпен должен быть абсолютно уверенным в своей победе, если так дерзко себя ведет. И не попадут ли они в ловушку, откликнувшись на первое же приглашение?

– Идемте, Вилсон. Кучер, улица Мюрилло, дом восемнадцать, – внезапно оживившись, воскликнул он.

Шолмс вскочил в экипаж. Вены у него вздулись, кулаки сжались, как если бы он приготовился боксировать.

На улице Мюрилло стояли роскошные частные особняки, одной стороной обращенные к парку Монсо. Одним из самых красивых зданий был дом номер 18, где проживал барон д’Эмблеваль с женой и детьми. Особняк был меблирован самым роскошным образом и с художественным вкусом, как и подобает жилищу миллионера. Перед ним находился внутренний дворик, окруженный служебными помещениями. Позади дома ветви садовых деревьев переплетались с деревьями парка.

Позвонив, англичане пересекли дворик и были встречены ливрейным лакеем, который отвел их в небольшой салон, расположенный в другом конце дома.

Они уселись, разглядывая драгоценные безделушки, украшавшие будуар.

– Красивые вещи, – прошептал Вилсон, – есть вкус и фантазия. Можно сделать вывод, что люди, имеющие возможность отыскать такие вещи, не слишком молоды, лет пятидесяти, может быть…

Он не договорил. Дверь открылась, и вошел господин д’Эмблеваль в сопровождении жены.

Вопреки умозаключениям Вилсона, они были молоды, элегантно выглядели, их движения и речь были быстрыми. Они принялись рассыпаться в благодарностях.

– Как мило с вашей стороны! Такое беспокойство… Мы благодарны неприятности, что случилась с нами, ведь она доставила нам удовольствие…

«Как они очаровательны, эти французы!» – подумал Вилсон, не чуравшийся глубокомысленных наблюдений.

– Но время – деньги, – воскликнул барон, – тем более ваше, господин Шолмс. Поэтому перейдем к делу! Что вы думаете о нем? Рассчитываете ли довести его до победного конца?

– Чтобы довести дело до победного конца, сначала следует с ним ознакомиться.