Рекс Стаут - Черная гора (сборник)

– Сейчас мы едем к дяде. Скажем ему, что собираемся все выложить полицейским, и попытаемся заставить его отправиться с нами. Потому я и хотела, чтобы вы сопровождали меня. Я его боюсь… То есть боюсь, что он меня отговорит. Но полицейские непременно должны знать, что Билла просили помочь команде противника и он отказался это сделать. Если все плохо кончится для дяди Дэна, что ж, мне очень жаль, но я ничего не могу поделать. Я хочу помочь Биллу. Он для меня все.

Я заставил себя смотреть ей в глаза. Наказывал себя таким образом. Да, я испытывал то, что на моем месте чувствовал бы любой мужчина, рядом с которым сидит и просит о помощи попавшая в беду красивая женщина. Но мои чувства были сильнее из-за груза ответственности и вины, которую я ощущал.

Ведь это я, перегнув палку, представил все так, чтобы у нее сложилось впечатление, будто ее ненаглядный Билл – главный подозреваемый и полицейские его вот-вот арестуют. Я даже не упомянул, что следователи уделяют ее мужу столь пристальное внимание главным образом потому, что он несколько раз полез с кулаками на Ферроне, который проявлял к ней излишний интерес. Естественно, это не имело никакого отношения к попытке мошенническим способом предрешить исход матча.

Да, она была в отчаянии и до того, как я заговорил с ней, но теперь из-за меня страдала еще больше. Сейчас ей требовались сочувствие и утешение. Ее подруга Элен сбежала, и теперь Лайла могла рассчитывать только на меня. Так кто же я в первую очередь – мужчина или частный сыщик?

– Ладно, – произнес я, посмотрев на нее. – Давайте проведаем дядю Дэна.

Тихо урчал двигатель – когда мы остановились, она не стала его глушить. Лайла сняла автомобиль с ручного тормоза, нажала на газ, и мы поехали. Через три минуты мы добрались до Восьмой авеню, а оттуда свернули к центру. Часы на приборной панели показывали пять минут двенадцатого. Я глянул на свои часы: тоже самое. Улицы были запружены машинами. Она перестроилась в правый ряд, и мы поплелись в общем потоке. Через два квартала Лайла остановилась у тротуара, поставила автомобиль на ручной тормоз, выключила фары, заглушила двигатель и, вынув из замка зажигания ключ, убрала его к себе в сумочку.

– Вот она, аптека «У Гейла», – промолвила моя спутница, указав пальцем.

Аптека располагалась в десяти шагах от нас. Окна подсвечивались неоном, но в остальном заведение выглядело тускло и уныло.

– Здесь нельзя парковаться, – предупредил я. – Нам могут выписать штраф.

Лайла ответила, что ей плевать. Я вышел из машины и придержал ей дверь. Выбравшись из автомобиля, она взяла меня под руку.

– От меня ни на шаг, – строго распорядилась девушка.

– Вам не о чем волноваться, – успокоил я. – Я легко нахожу общий язык с дядьями.

Когда мы вошли в аптеку, я никак не мог отделаться от ощущения, будто полураздет. По ходу расследований некоторые персонажи нередко ударяются в крайности, и на этот случай я всегда ношу с собой револьвер. Увы, сейчас его со мной не было. Как уже говорил, я не беру с собой оружие на бейсбол.

Впрочем, на первый взгляд Дэниел Гейл не производил впечатления человека, способного удариться в крайности. В его аптеке царила такая теснота, что толстяку пришлось бы пробираться боком между витринами с одной стороны и табуретами у барной стойки – с другой. Из-за узости прохода помещение казалось длинным, хотя на самом деле таковым не являлось. Паренек торговал газировкой. У барной стойки сидело пять-шесть посетителей. Женоподобный юноша стоял на весах и любовался на себя в зеркале. На другом конце аптеки слева женщина разглядывала прилавок с косметикой. За прилавком застыл плюгавый мужичонка в очках без оправы с бледным худым небритым лицом и терпеливо ждал.

– Это он, – шепнула мне Лайла.

Мы остановились. Все внимание дяди Дэна было сосредоточено на покупательнице, и потому он нас не заметил. Наконец женщина выбрала нужный ей товар, и Дэн, отрывая кусок упаковочной бумаги от рулона, поднял глаза и увидел Лайлу. От его внимания не ускользнул и я. Дэниел окоченел. Так, не двигаясь, он простоял секунды четыре. Потом пришел в себя, завернул покупку и протянул покупательнице. Пока Гейл возился с кассовым аппаратом, мы успели подойти к прилавку. Лайла обратилась к нему в тот самый момент, когда он передавал покупательнице сдачу.

– Дядя Дэн, мне надо тебе сказать…

Она замолчала, поскольку говорить стало не с кем. Не говоря ни слова, Дэниел развернулся и стремительно скрылся за дверью позади витрин. Мне это не понравилось. С другой стороны, не хотелось поднимать лишнего шума, перепрыгивая через прилавок. Поэтому я обогнул его и направился к двери. Взявшись за ручку, я обнаружил, что дверь заперта. И что теперь делать? Вышибать ее?

– Эй, слышь, вылезай оттуда! – крикнул мне парень, торговавший газировкой.

– Все в порядке, – успокоила Лайла. – Я племянница Дэна. Я хотела сказать – мистера Гейла.

– Знаете, дамочка, я что-то вас раньше здесь не видел.

– Я тебя тоже здесь вижу в первый раз. Давно тут работаешь?

– Немало – уже два месяца. Слушай, а давай я тоже буду твоим дядей. Эй, мужик, я кому сказал выйти из-за прилавка? Встань где стоял. Ты что, тоже чей-то дядя?

Пара человек у стойки рассмеялись. В аптеку с улицы зашел мужчина, устремился к прилавку и торопливо произнес, обращаясь ко мне:

– Дайте-ка аспирину.

Дверь, возле которой я стоял, приоткрылась, и на пороге рядом со мной возник дядя Дэн.

– Я же просил, дайте аспирину, – потребовал мужчина у прилавка.

– Генри! – крикнул Гейл.

– Я здесь, – отозвался торговец газировкой.

– Обслужи этого джентльмена и присмотри за аптекой. Мне надо отойти по делу. Давай, Лайла, заходи.

Красавица обогнула прилавок, прошагала по узенькому проходу и приблизилась к нам. Здесь было настолько тесно, что я не смог проявить галантность и пропустить ее вперед, поэтому двинулся за Гейлом первым. Мы оказались в маленькой кладовке, загроможденной коробками с лекарствами и всякой всячиной. Коробками были забиты и ряды полок, за исключением тех, что стояли у стены справа. На них поблескивали бутылочки с разнокалиберными наклейками. Гейл встал у двери, а я прошел чуть дальше. Моему примеру последовала и Лайла.

– Не хочу, чтобы нас понапрасну тревожили, – пояснил Гейл и запер дверь на щеколду.

– Это почему? – поинтересовался я.

Аптекарь повернулся ко мне. Нас разделяло футов шесть с небольшим. Между нами стояла Лайла, однако это не помешало мне наконец всмотреться в глаза Гейла, посверкивавшие из-за стекол очков. Ни разу в жизни не видел таких глаз. Ни следа радужек. Сперва я подумал, что это бельма, но аптекарь был явно зрячим, хоть и страдал близорукостью. Осталось предположить лишь одно: Господь, увлекшись актом творения, забыл раскрасить Гейлу радужки. Понятное дело, такие глаза не добавляли аптекарю красоты.