Глэдис Митчелл - Убийства в Солтмарше. Убийство в опере (сборник)

– Наверное, – шепотом начал Уильям, – это здоровенный кот. Они же бывают очень большие, с собаку размером. И звуки такие, будто кот возился.

– Думаешь, кот? – Кора изо всех сил старалась поверить в кота. – Скорее бы уже вернулись Дэвид с негритосом.

– Ага. – Уильям взглянул на часы. – Мне уже домой пора.

– Да ты что?! – Кора цеплялась за его локоть своими немаленькими пухлыми ручками. – Я тут умру от страха, если ты уйдешь! Точно тебе говорю. Давай позвоним твоему дяде. Телефон-то у вас есть?

Уильям продиктовал номер.

Кора сняла трубку и довольно бессвязно сообщила то, что я и выслушал на другом конце провода. Сразу после этого скребущие звуки возобновились. Теперь не захотел выходить даже отважный Уильям. Кора от страха побелела. Через две минуты все стихло.

– Что бы это ни было, оно еще там, – заявил Уильям. – И что же теперь?

– Останемся здесь. – Зубы у Коры стучали.

– Наверное, не только мы с вами в опасности?

– Дружочек, точно! Он и на них может напасть! Ах, вот горе-то, что же мне делать? Я так боюсь этого Гэтти… злопамятный хорек!

Она схватила кочергу.

– Лучше дайте мне, – предложил Уильям. – У вас силы не хватит. Возьмите совок и лупите в случае чего по физиономии. Меня-то не повесят, если я кого-нибудь убью, а вот вы – другое дело.

Они подошли к входной двери. В холле было светло. Вдвое согнувшись, Уильям на цыпочках подкрался к двери, Кора за ним. Они услышали трели Фостера Вашингтона Йорка, который, чтобы подбодрить себя и хозяина по пути домой, распевал негритянский духовный гимн.

– Отойдите в сторонку, – попросил Уильям Кору. Рожденный бездействием страх уступил место боевому задору. – Я быстро открою дверь и впущу их.

Он подождал, пока, по его расчетам, Берт и слуга подошли к самой двери, распахнул ее и крикнул:

– Скорее, скорее!

Фостер Вашингтон Йорк перепугался, но отреагировал моментально – сразу ввалился в дом вместе со своей ношей, и Уильям захлопнул дверь.

– Гасспади, миз Кора! – выдохнул слуга, закатив глаза. – Чего стряслось?!

– Кто-то ползает по крыше, – сообщил Уильям. – Вот – опять.

Громкий стук в дверь возвестил появление Берта. Его попросили войти как можно быстрее, и Уильям сообщил ему новости. Кора, подумал он, слишком напугана, чтобы рассказывать.

– На крыше? – переспросил Берт. – Чушь!

Однако же, видя их ужас, он пошел к своему столу, достал из ящика револьвер и направился к двери, держа в левой руке электрический фонарь. Кора взвизгнула, рванулась вперед и вцепилась ему в рукав. Берт стряхнул ее.

– Жди здесь, – велел он и вышел. Уильяму и слуге пришлось придержать Кору. Вернулся Берт почти сразу.

– Никого, – коротко сообщил он.

– Но ведь кто-то же был! – садясь, слабо запротестовала Кора.

– Да, – медленно и задумчиво произнес Берт. Уильям обратил внимание, что он не вернул оружие на место, а положил его на стопку бумаг. – Да, кто-то там был. Выпей аспирину, Кора. Беспокоиться не о чем. – И он зловеще (выражение Уильяма, я ни при чем) улыбнулся.

– Я лучше домой пойду, – сказал Уильям.

– Только не один, – возразила Кора. – Дэвид, ты его проводи.

– И оставить вас? – удивился Уильям.

– Ничего не поделаешь, – решил Берт. – Не могу. Придется ему ночевать у нас.

И он опять, по словам Уильяма, зловеще улыбнулся. Ему казалось, Берт злился на Кору за то, что она так перетрусила.

– Уильяма может забрать его дядя, – сообразила Кора. – Я ему звонила.

И тут как раз пришел я, и меня впустили.

– Что случилось? – спросил я, увидев револьвер Берта.

– Выпейте с нами, – пригласил Берт. – Я все расскажу. Не волнуйся, Кора, я не буду выходить.

Я взял рюмочку виски.

– Проблема такова: сегодня вечером некая неустановленная личность влезла на крышу Бунгало и расшатала черепицу. Моя жена испугалась и решила, что юному Куттсу не следует возвращаться одному. Меня в тот момент дома не было.

– Расшатали черепицу? – переспросил я. – И все, вы уверены? Довольно бессмысленно, не находите? – И я рассказал, как, подходя, слышал на крыше царапанье, и решил, что это кошки.

– Допьете – можете взглянуть сами, – предложил Берт. – У меня, правда, только фонарик, но очень сильный, а дом невысокий. Сейчас-то, конечно, никого нет. Хотите посмотреть?

– Приму на веру. Тем более вы пообещали не выходить из дому. Да, кстати! Надеюсь, то был не юный Тейлор. Главный деревенский пакостник. Мне пришлось отказаться от его помощи в подготовке игры в кокосы.

– Я могу помогать. – Это Берт отреагировал на мою многозначительную паузу. Нечего и говорить, хорошо они у меня выходят… а иначе и нельзя, работа такая.

– Спасибо, старина, – сказал я. – В субботу в половине десятого вечера приходите за инструкциями в «Герб Морнингтона». Хозяин таверны достает нам по дешевке кокосы.

– Запросто. Давайте провожу вас до ворот, посвечу.

– Спасибо, не беспокойтесь. – Все происходящее казалось мне сущим пустяком. – Пошли, Билл!

Мы попрощались и едва вышли в широкую полосу света, лившегося сквозь тонкие занавески, как что-то просвистело мимо головы Уильяма и разбилось, упав на гравий. От неожиданности я растерялся, схватил мальчика за руку и потащил его в тень. В тот же миг распахнулась дверь, дважды щелкнул револьвер.

– Мимо. Промазал, – раздался спокойный голос Берта. – Он вас не ушиб?

– Нет, – сказал я. – Интересно, кто этот ненормальный?

– Ночуйте у нас, – предложил Берт, оставляя вопрос без ответа.

– Я бы лучше одолжил у вас фонарь.

Нечего и говорить, я тоже испугался.

– Возьмите ствол. – Берт вложил мне в руку оружие. Мы почему-то опять оказались в Бунгало, но, хоть убейте, не вспомню, как мы туда вернулись. Вот так могут шалить нервы. Просто не помню, как мы вернулись в дом. Удивительно.

От револьвера я отказался, считая ношение оружия в мирное время несовместимым с моей профессией. Кроме того, хоть я и напугался, был склонен считать, что нас терроризирует какой-нибудь озорник из церковного хора. Недавно я отшлепал троих – они писали всякие гадости на полях молитвенника.

Мы снова вышли, и по дороге Уильям поведал мне остальную часть своей истории. Домой мы добрались без приключений. Миссис Куттс встретила нас в столовой и потребовала у племянника объяснений по поводу столь позднего возвращения. Время близилось к полуночи. Уильям рассказал о вызволении мистера Гэтти из подземной часовни, так ловко оперируя фактами, что я невольно восхищался; он преподнес это событие с весьма убедительными подробностями, и его тетя осталась в полной уверенности, будто последним пунктом программы было освобождение мистера Гэтти. О своем участии Уильям упоминал довольно скромно, мимоходом, как об очередном скаутском добром деле, не более; получив кусок хлеба с маслом и чашку какао, он удалился спать – сама торжествующая добродетель.