Виктор Лагздиньш - Ночь на хуторе Межажи. Смерть под зонтом. Тень

Кристиан Арчински действительно прочитал сценарий от корки до корки. Не случайно он долгие годы выполнял в секте обязанности пономаря. И сценарий он изучал тщательно, чтобы знать, в каком месте ему, так сказать, надо произнести свое «аминь!».

Карпентер терпеливо разъяснил, что авторы сценария внесли ряд поправок.

Вначале действительно намечалось создать образ Долли Кримсон в соответствии с прототипом – знаменитой Алмазной Молли, стоявшей во главе банды гангстеров. В мужском костюме, без маски, с пистолетами в обеих руках она показывала чудеса храбрости. Одно ее появление вселяло ужас.

Однако господин Дэрти в последний момент потребовал от сценаристов усложнить интригу.

В новом варианте нападением на банк руководит возлюбленный Долли. Находясь в надежном укрытии, сама Долли планирует преступные акции, но участия в них не принимает. Даже для дележа награбленного она появляется в парике и в маске.

– Выходит, что Tea Кильсеймур сегодня вообще сниматься не будет, – сделал я вывод.

Мне эти перемены были не по нутру, Tea Кильсеймур смазливее всех известных мне жительниц Александрии. Я бы охотно договорился с нею о свидании, но… сами понимаете, мне, рядовому бандиту, нечего надеяться, что стоящая неизмеримо выше по своему положению руководительница банды согласится провести время в моем обществе. Поэтому я уже заранее радовался тому, что хоть в банке смогу полюбоваться на нее.

После инструктажа нас посадили в автобус. За рулем был сам Карпентер. Это обстоятельство вызвало у меня известное удивление. Шофера съемочной группы я утром видел в баре «Прекрасной Елены».

Как бы угадав мои мысли, Карпентер крикнул из своей кабины:

– Приходится мне сегодня самому гнуть спину за всех! Я и оператор, и режиссер, и шофер в одном лице. Но не бойтесь, от этого ваша доля добычи не уменьшится! Скорее наоборот!

Шутка Карпентера вызвала смех. Если не считать меня и Кристиана Арчински, никто толком не выслушал объяснений, что шофер, мол, послан в Новый Виндзор за пальмами, необходимыми для съемок следующего эпизода.

– Знаю, – подтвердил Кристиан Арчински. – Эта сцена, где Долли распределяет награбленный миллион среди членов банды. Я, то есть бывший монах, роль которого мне доверена, недоволен своей долей. Тогда в припадке гнева Долли стреляет по пальме, под которой я стою…

– Ничего подобного, – отозвался из кабины Карпентер. – Пальмы останутся, зато стрельбы больше не будет.

– Не будет? – Кристиан Арчински почувствовал себя обойденным. Он ведь надеялся именно в этой сцене показать по–настоящему свое актерское умение и, возможно, получить соответствующую доплату. – Почему же не будет?

– Потому что при дележе добычи никаких разногласий не предвидится. Все останутся довольны, – продолжал шутить Карпентер.

По дороге в банк мы остановились у полицейского управления, где нам выделили двух полицейских. Карпентер объяснил их задачу – обеспечить порядок во время съемок. Конкретно – отгородить улицу перед банком с помощью троса и не пускать любопытных александрийцев за оцепление.

Автобус остановился неподалеку от банка, полицейские слезли с мотоциклов и протянули трос. Вначале прохожих было мало, но как только люди увидели наши черные маски и пистолеты, тотчас же собралась целая толпа.

Узнав, что происходят съемки фильма, а не настоящее ограбление, они вроде бы обманулись в своих ожиданиях, но никто не ушел.

По ту сторону троса собралось человек пятьдесят. Если не ошибаюсь, среди них я увидел и Луиса, ну, того журналиста, который недавно перебрался сюда из столицы. Заметил и одну знакомую девушку, даже поднял маску, чтобы поздороваться. Она крикнула мне:

– Ты, пожалуйста, поосторожней там! Мой жених работает во втором окошке, он не застраховал жизнь, надеюсь, ты его не застрелишь! И меня не забудь! Когда получишь свою долю от награбленного миллиона, купи мне новый зонтик.

Выкрикнув эти остроты в духе александрийцев, девушка попыталась пролезть под тросом, чтобы оказаться поближе к месту событий. Один из полицейских довольно грубо оттолкнул ее.

Как подобает джентльмену, я собрался было заступиться за свою знакомую, но именно в тот момент Карпентер приказал:

– Парни, за дело! Начинай грабить!

В соответствии со сценарием следовало бегом ворваться в операционный зал. Однако дорогу нам преградили работники банка, которым не позволило оставаться на своих местах любопытство. Двери они освободили лишь в последний момент. Рассыльному банка, который немножко задержался, зазевавшись, Кристиан Арчински приставил пистолет к животу, к тому же стукнул его разок–другой.

Это была импровизация. Очевидно, помня о том, что вылетел эпизод, в котором Долли, стреляя в пальму, угрожает его жизни, Арчински компенсировал себя личными поправками к сценарию.

Словом, мы не вбежали, а бодро вошли в зал. Каждый из нас более–менее старательно отрабатывал выданный аванс, однако особого рвения мы не проявили. Я строго придерживался инструкции. Заорал истошным голосом и нажал на спусковой крючок. Патронов у меня не осталось, поэтому эти мои действия, не сопровождаемые грохотом выстрелов, оставили комическое впечатление. Кассир за вторым окошком (жених моей знакомой), который поднял было руки и скорчил испуганную гримасу, чуть не повалился со смеху.

Даниэла, стоявшая у того же окошка, невольно фыркнула. Вовремя вспомнив свою роль, она завизжала и под дулом пистолета выронила свою сумочку. Забыв, что изображаю гангстера, я совершенно автоматически нагнулся, чтобы помочь даме. К счастью находчивый Кристиан Арчински ловко спас положение.

Наступив ногой на сумочку, он грозно прикрикнул на меня:

– Прочь, негодяй! В нашей банде таким, как ты, нет места! Мы бесстрашные головорезы Долли Кримсон, а не какие–нибудь мелкие карманники!

Рассыльный банка, стоявший здесь же (как и все, с поднятыми руками), услышав эту реплику Кристиана Арчински, не смог сдержать смеха.

Тогда Арчински, уже полностью почувствовав себя в шкуре кровожадного бандита, подскочил к нему и, легонько стукнув дулом пистолета по голове, рявкнул:

– Закрой пасть! Смеяться сможешь в гробу!

Рассыльный так перепугался, что отступил к самой стене

и поднял руки по возможности выше. В этой застывшей позе он оставался еще тогда, когда мы уже покидали банк. Зато другие участники съемки, особенно посетители банка вели себя не очень естественно. Они охотно приняли участие в игре, однако знали, что наши пистолеты заряжены холостыми патронами, а под пугающими масками скрываются их добрые знакомые, и это мешало им убедительно ужасаться налету гангстеров.