Рекс Стаут - Игра в пятнашки (сборник)

– Может, было бы лучше, – произнесла Тина без особой надежды, – чуточку лучше, если бы вы нас отпустили? Нет?

Ответа она не получила. Вульф испепелял меня взглядом. И вовсе не потому, что понял, в какой переплет угодил, только после моих разъяснений. Я никогда не пытался отрицать, что его чердак обставлен куда лучше моего.

Босса вывел из себя хитрый трюк, с помощью которого я выяснил, что ни Карл, ни Тина не умеют водить машину. Кабы не это, он смог бы еще отдать их в руки правосудия, не интересуясь, чем это закончится для беглецов, и выбросить из головы всю историю. Теперь же об этом и речи быть не могло.

Естественно, Вульфа возмутило и то, что всю тяжесть ответственности я переложил на него. Займи я позицию поборника гуманности, он взвалил бы на меня вину за каждую неприятность, что с ним когда-либо происходила. Мне ли не знать, что так все и было бы!

– Можно рассмотреть, – сказал он, продолжая сверкать на меня очами, – и другой выход.

– Да, сэр, какой?

– Просто отпустите нас, – пролепетала Тина.

– Пф-ф. – Он бросил взгляд на нее: – Попытайся вы удрать, вас схватят в течение часа. – И снова обратился ко мне: – Ты сказал мистеру Стеббинсу, что они здесь. Мы можем просто подержать их тут и подождать развития событий. Поскольку мистер Кремер и мистер Стеббинс все еще работают в парикмахерской, они могут в любой момент разоблачить убийцу.

– Конечно могут, – согласился я. – Вот только верится в это слабо. Они просто всё дотошно перепроверяют. В действительности они уже утвердились в мысли о виновности Карла и Тины и теперь ищут доказательства против них. В особенности то, что вывело Валлена на парикмахерскую. Хотя лично я полагаю, что особых надежд обнаружить улики они не питают. Ведь Карл и Тина могли унести уличающий их предмет с собой. Все равно, вам ли не знать, каково это, когда их мозги работают лишь в одном направлении?

Вульф обратился к Карлу:

– Вы с женой ушли из парикмахерской вместе?

Карл покачал головой:

– Это могло возбудить подозрения. Тина ушла первой. В самой парикмахерской женского туалета нет, поэтому она и другая маникюрша, Джанет, ходят в уборную дальше по коридору. Так что Тина могла выйти, не привлекая к себе внимания. После ее ухода я подождал, пока все не займутся делами, а мистер Фиклер не скроется за перегородкой, и тогда быстро выскочил из парикмахерской, взбежал по лестнице и присоединился к ней.

– Когда это произошло? – спросил я. – Кто тогда был в кабинке Тины с Валленом?

– Думаю, никого. Джанет покинула ее уже достаточно давно. В тот момент она была занята с клиентом в кресле Джимми.

– Ну и ну. – Я развел руками. – Вы ушли оттуда меньше чем за минуту, а может, всего лишь за несколько секунд до того, как Фиклер обнаружил Валлена мертвым!

– Не знаю. – Карл сохранял спокойствие. – Знаю лишь, что ушел и этого человека не трогал.

– Дело становится еще приятнее, – заметил я Вульфу. – Существовал незначительный шанс доказать, что они ушли еще до убийства.

– Да. – Он посмотрел на меня. – Надо полагать, Валлен был жив, когда Эд вышел из кабинки, поскольку эта девушка… Как ее зовут?

– Джанет.

– Я зову по именам лишь несколько мужчин и ни одной женщины. Как ее фамилия?

– Я знаю только имя. И вы не умрете, если будете называть ее просто Джанет.

– Ее фамилия – Шталь, – выручила Тина. – Джанет Шталь.

– Благодарю. Валлен был предположительно жив, когда Эд покинул кабинку, поскольку после него туда вошла мисс Шталь. Поэтому, очевидно, возможность убить была у мисс Шталь, видевшей Валлена последней, и мистера Фиклера, обнаружившего, что полицейский мертв. Как насчет остальных?

– Напомню, – заметил я, – что заглянул туда под предлогом бритья. Я мог выказывать любопытство, но лишь в разумных пределах. Мне приходилось проявлять чертовскую осмотрительность, чтобы не зайти слишком далеко. Из рассказанного Эдом я делаю вывод, что возможность была у всех. Он исключает разве только самого себя. Как вы знаете, они постоянно бегают за перегородку то за одним, то за другим. Эд не помнит, кто ходил туда, а кто – нет в те десять – пятнадцать минут. И можно с уверенностью ручаться, что этого не помнят и остальные. Тот факт, что копы упорно об этом расспрашивали, свидетельствует, что они не закрепили за Карлом и Тиной монополии на убийство. Как заметил Эд, полицейским нужны улики, и они все еще ищут.

Вульф крякнул от отвращения.

– Также это показывает, – продолжал я, – что полиция не располагает какой-либо деталью, позволяющей закрыть дело. Вроде отпечатков пальцев из машины, изначального местонахождения ножниц или чего-то обнаруженного на трупе. Им, конечно, нужны Карл и Тина. И вы знаете, что́ произойдет, когда их поймают. Но вот с вещественными доказательствами у следствия туго. Если вы настаиваете на своем предложении удерживать здесь наших гостей, пока в лапы Кремеру и Стеббинсу не угодит настоящий злодей, то это может сработать в стратегическом плане. Но вам ведь претит сама идея о проживании женщин, даже одной женщины, в этом доме. И через несколько месяцев это определенно начнет действовать вам на нервы.

– Это бессмысленно, – вмешалась Тина, вновь перейдя на сдавленный шепот. – Просто отпустите нас! Умоляю вас, отпустите! Мы выберемся из города. Мы знаем, как это сделать. Вы прекрасные детективы, но это бессмысленно!

Вульф пропустил ее слова мимо ушей. Он откинулся в кресле, закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Нос его подергивался, подсказывая мне, что он принуждает себя взглянуть в лицо неприятному факту: ему придется поработать. Либо поработать, либо приказать мне позвонить Пэрли. Но второе исключалось как его самоуважением, так и профессиональным тщеславием.

Чета Вардас взирала на него – не скажу, что с надеждой, но и не в полном отчаянии. Полагаю, все запасы отчаяния супруги уже давно исчерпали, им попросту было не к чему взывать. Я тоже наблюдал за Вульфом и подергиванием его носа, которое вскоре сменилось таким знакомым движением губ. Он то выпячивал их, то втягивал, снова выпячивал и снова втягивал, что означало: он смирился с неизбежным и запускает механизм. По моим наблюдениям, порой для этого требовался целый час, но теперь хватило и нескольких минут.

Он снова вздохнул, открыл глаза и проскрежетал, обращаясь к Тине:

– Если не считать мистера Фиклера, этот человек допрашивал вас первой. Верно?

– Да, сэр.

– Расскажите, что́ он говорил. О чем спрашивал. Слово в слово.

По мне, при сложившихся обстоятельствах Тина держалась очень хорошо. Убежденная, что песенка ее спета и никакие припомненные ею слова Валлена ничего уже не поправят, она все равно пыталась помочь. Хмурила лоб и явно прилагала усилия. И похоже, Вульф вытянул из нее все возможное. Но она не могла дать ему того, чего не имела.