Эрл Гарднер - Дело туфельки магазинной воровки

— Ничего, — буркнул Самсон.

— Так почему вы возражаете против посещения дома присяжными?

— Минуточку, мистер Мейсон, — вмешался судья Барнз. — Воздержитесь от перепалки с представителем обвинения и впредь обращайтесь к суду. Зачем вам понадобилось приглашать присяжных в этот дом?

— По той простой причине, что револьвер, который, по словам Диггерса, обнаружили в сумке Брил, на самом деле достали из брючного кармана Остина Галленса. Из показаний сержанта Голкомба ясно, что в правом брючном кармане Остина Галленса ничего не нашли. А причина та, что Галленс имел обыкновение носить в этом кармане револьвер. В нем и находился револьвер, из которого был убит Джордж Трент, тот револьвер, который, по заявлению Диггерса, обнаружен в сумке обвиняемой. К тому же, ваша честь, примите во внимание важные показания свидетелей Голдинга и Тэннис. Оба они утверждают, что слышали два выстрела. Хирург, производивший вскрытие, извлек лишь одну пулю из тела Остина Галленса. Из какого револьвера был произведен второй выстрел, здесь не объяснялось. В этих обстоятельствах обвиняемая просит предоставить присяжным возможность осмотреть дом и, если они пожелают, произвести самостоятельное расследование и выяснить, куда же подевалась вторая пуля.

Судья Барнз покачал головой.

— Я не считаю это справедливым: возможно, присяжные станут свидетелями обнаружения какого-нибудь факта, который сыграет решающую роль в этом деле Но тем не менее суд даст распоряжение незаинтересованному лицу произвести в доме обыск, если того требует адвокат. Следователя могут сопровождать как представители защиты, так и обвинения. Сообщение о результатах будет сделано на утреннем заседании.

— Меня это устраивает, — сказал Мейсон. — Мое единственное желание — установить относящиеся к делу факты, и потому я предлагаю суду поручить расследование Эрнесту Хоугану, эксперту по баллистике полицейского управления, в присутствии мистера Самсона, помощника окружного прокурора, и моем, как представителя Сары Брил.

— Предложение принято, — кивнул судья Барнз. — Объявляю перерыв в заседании суда до десяти утра.

В зале поднялся шум.

Всю дорогу к дому Галленса Ларри Самсон молча размышлял. Отрывочные идеи, мелькавшие в голове, складывались в определенную схему.

Хоуган тоже молчал: осторожничал, боялся сказать лишнее.

С другой стороны, Перри Мейсон говорил непрерывно — обо всем, кроме дела Сары Брил Он рассказывал разные истории, обсуждал политические события, — словом, топил спутников в словесном потоке, не давая им возможности сосредоточиться на проблеме первостепенной важности.

Позади судебной машины, где ехали юристы и Хоуган, которому суд поручил произвести официальный обыск, ехали полицейская машина и три машины с репортерами и фотокорреспондентами.

Самсон обернулся и хмуро глянул на яркий свет фар, бивший в заднее окно машины.

— Послушайте, — сказал он, — зачем нам тащить за собой эту толпу?

— А почему бы и нет, — возразил Мейсон.

— Они только помешают нам в поиске вещественных доказательств. К тому же суд поручил осмотреть дом нам троим.

— Ну нет, — снова не согласился с ним Мейсон. — Суд поручил это дело Хоугану, как лицу незаинтересованному. Нам позволили сопровождать его справедливости ради. А о других ничего не говорилось.

— И все же я не хотел бы, чтобы они там околачивались.

— Так и быть, — рассмеялся Мейсон, — возьмите на себя ответственность и запретите им входить. Представляете реакцию репортеров?

— А почему бы вам не взять это на себя? — спросил Самсон. — Я, понимаете ли, политический деятель и не могу конфликтовать с прессой.

— Тогда пусть присутствуют при обыске.

Когда Хоуган вошел в комнату, где было обнаружено тело Галленса, репортеры заполнили холл. Ярко вспыхивали лампы, щелкали затворы камер. На фотографиях, помещенных в утренних газетах, улыбающийся Перри Мейсон выглядел приветливым и доброжелательным, а помощник окружного прокурора — угрюмым и озабоченным, утратившим былую самоуверенность.

Хоуган работал спокойно и деловито.

— Тело, как я понимаю, лежало примерно тут, — сказал он. — Вы, Мейсон, утверждаете, что пуля была выпущена из револьвера Галленса, который он достал из кармана. Стало быть, Галленс стоял лицом сюда, когда его убили. Пуля могла оказаться где угодно — от пола до уровня, скажем, шести футов вверх… Я не вижу следов этой пули.

— Так давайте поищем, — предложил Мейсон. — Мне представляется, что пуля была выпущена в том направлении, что я указал. Это, правда, всего лишь логическое заключение. Однако ясно, что дырки от пули там, где она могла бы быть, не видно… Впрочем, что вы скажете о кресле?

Хоуган опустился на колени, разглядывая промежуток между подлокотником и сиденьем кожаного кресла. Он обнаружил внизу характерное круглое отверстие с почерневшими краями.

— Уже нечто, — заметил Хоуган.

— Вытащите сиденье и посмотрите, что там, — посоветовал Мейсон.

Хоуган последовал его совету. Под кожаной подушкой сиденья виднелась маленькая круглая дырка. Хоуган осмотрел кресло с другой стороны. Там дырки не было.

— Если это пуля — а похоже, так оно и есть, — она застряла в кресле, — сказал Мейсон с радостным возбуждением. — Давайте проверим.

— Прежде чем предпринять дальнейшие шаги, стоило бы сделать несколько снимков, — решил Хоуган.

Фотокорреспонденты были рады услужить. Они выскочили вперед и сделали не меньше десятка снимков.

Хоуган открыл острый складной нож и извлек из кармана плоскогубцы.

— Приступаю к делу. — Он разрезал кожу, вытащил волосяную набивку. Пуля застряла в дубовой раме кресла.

— Как быть? — обратился Хоуган к Самсону. — Вытащить ее?

— Сначала сфотографируйте, — предложил Мейсон, — а потом вынимайте. Нужно, чтобы на фотографии был виден след от пули.

Снова последовала серия вспышек, репортеры принялись за съемку. Потом они высыпали в коридор, чтобы поскорее передать снимки в свои газеты. Хоуган осторожно извлекал пулю из дерева, стараясь не касаться свинцовой оболочки кончиком ножа. Дуб был неподатлив, работа шла медленно. Наконец Хоуган завел острие ножа за пулю и вытолкнул ее.

— На сей раз — никаких сомнений, что пулю могут заменить, — сказал он, — доставая из кармана конверт и кладя в него пулю. — Я запечатаю конверт, и вы оба распишетесь на клапане.

— Справедливо. — Мейсон достал авторучку.

Оба расписались на клапане, и Хоуган спрятал конверт в карман.

— Если вы не возражаете, я буду сопровождать эту пулю до конечного назначения, — обратился к Хоугану Мейсон, — во всяком случае, дождусь микрофотографий.