Эдгар Уоллес - Паутина преступлений. Тайна мистера Ридера (сборник)

Он был стряпчим средних лет, непривычным к таким ужасам. Гладкое и ровное течение его жизни еще ни разу не нарушалось чем-либо страшнее случайной ссоры с секретарем гольф-клуба. А здесь и сейчас он впервые столкнулся со смертью, да еще насильственной и жестокой – с трупом мужчины на заснеженной дороге… причем того самого мужчины, который звонил ему два часа назад, умоляя покинуть вечеринку и приехать к нему, хотя за окном уже разыгралась настоящая метель.

– Вы знаете мистера Уэнтфорда, он рассказывал мне о вас.

– Да, я знаком с ним. Я часто бывал у него. Собственно, я заезжал к нему и нынче вечером, вот только дома его не оказалось. Он условился со старшим констеблем, что я позвоню или… Ох!

Полисмен стоял над трупом, расставив ноги и уперев руки в бока.

– Вы оставайтесь здесь, а я съезжу позвоню в участок, – распорядился он.

Сев на мотоциклет, он завел его, и тот затрещал, пробуждаясь к жизни.

– Э-э-э… а вам не кажется, что будет лучше, если поедем мы? – неуверенно предложил мистер Энвард, стряпчий. Он не испытывал ни малейшего желания оставаться в такую ночь наедине с изуродованным трупом и клерком, который лязгал зубами от страха столь отчетливо и громко, что его было слышно за целую милю.

– Вы не сможете развернуть автомобиль, – вполне резонно возразил полисмен, потому что проселочная дорога и впрямь была очень узкой.

Они услышали, как взревел двигатель мотоциклета, и вскоре этот звук растаял вдали.

– Он действительно мертв, мистер Энвард?

Голос молодого человека прозвучал глухо и безжизненно.

– Да… Очевидно… Во всяком случае, так сказал полисмен.

– Разве не должны мы убедиться в этом сами? Быть может, он… всего лишь ранен?

Но мистер Энвард прекрасно разглядел лицо, скрытое тенью от плеча. И смотреть на него второй раз ему не хотелось.

– Лучше оставить его в покое до приезда доктора… Не стоит без спросу соваться в такие дела. Уэнтфорд… Боже милостивый!

– Он всегда отличался некоторой эксцентричностью, не правда ли? – не унимался клерк. Он был совсем еще молод и, поскольку любопытство не зря называют тонизирующим средством молодости, уже успел вернуть себе некоторую толику храбрости. – Жить в полном одиночестве в этом крохотном коттедже, да еще с кучей денег в придачу. Я как раз проезжал в воскресенье мимо на велосипеде – бетонная коробка, а не дом, как назвала его моя подруга. Располагая такими деньжищами…

– Он мертв, Генри, – сурово оборвал своего словоохотливого помощника мистер Энвард, – а у трупа не может быть никакой собственности. Не думаю, что стоит вести столь… э-э-э… неподобающие разговоры в… э-э-э… его присутствии.

Он решил, что ситуация требует некоторой патетики. В общении со своими клиентами он всегда старательно избегал любого проявления эмоций, и этот капризный и вздорный старик меньше всего способен был пробудить в стряпчем какие-либо чувства. Пожалуй, краткая молитва будет вполне уместна. Но мистер Энвард был старостой одной очень уважаемой церкви, и вот уже сорок лет предпочитал, чтобы вместо него молились другие. Вот, скажем, будь он раскольником… Но он им не был. Стряпчий пожалел, что под рукой у него не оказалось молитвенника.

– Что-то долго его нет.

Полисмен наверняка не успел даже отъехать далеко, а им уже казалось, что они расстались с ним давным-давно.

– У него есть наследники? – с профессиональным любопытством осведомился клерк.

Мистер Энвард не ответил. Вместо этого он предложил погасить фары автомобиля. Уж слишком отчетливо и неприятно они высвечивали труп. Генри направился к машине, и вскоре фары погасли. Стало ужасно темно, и мистеру Энварду начала мерещиться всякая чертовщина: ему вдруг показалось, что куча тряпья, бывшая некогда человеком, шевельнулась. У него возникло стойкое ощущение, будто ухмыляющееся лицо поворачивается, дабы явить ему свой зловещий оскал.

– Пожалуй, включите-ка снова фары, Генри. – Голос у стряпчего явственно подрагивал. – В двух шагах ничего не видно.

Собственно, ему и не надо было ничего видеть, поскольку он стоял на месте; зато у него появилось неприятное ощущение, что труп ведет себя чрезвычайно странно. При этом он неподвижно лежал на том же месте, как ему и полагалось.

– Его наверняка убили. Хотел бы я знать, куда подевались те, кто это сделал? – безжизненным голосом нарушил вдруг молчание Генри, и по спине у мистера Энварда пробежал холодок.

Убит! Разумеется, он был убит. Ведь на снегу остались следы крови, а убийцы…

Оглянувшись, он едва не вскрикнул от ужаса. Рядом с автомобилем, в густой тени, стоял человек, и его силуэт был едва различим в отраженном свете фар.

– Кто… кто вы такой, ради всего святого? – прохрипел стряпчий.

Несмотря на испуг, он сохранял вежливость, потому что было бы безумием грубить человеку, который мог оказаться убийцей.

А тот шагнул из тени на свет. Он сутулился куда сильнее мистера Энварда и был заметно старше его. На нем была престранная черная шляпа, длинное непромокаемое пальто и бесформенные перчатки. Шея у него была обмотана гигантским желтым шарфом, и мистер Энвард машинально отметил краешком сознания, что и башмаки у него тоже огромные, с квадратными носками, а под мышкой он держит сложенный зонтик, несмотря на то что метель разыгралась не на шутку.

– Боюсь, моя машина сломалась в миле отсюда.

Голос у незнакомца оказался мягким и извиняющимся; совершенно очевидно, он еще не заметил бесформенной фигуры на земле. В волнении мистер Энвард шагнул вперед, прямо под лучи фар, и его черная тень накрыла покойника.

– Не будет ли нескромностью с моей стороны предположить, что и вы находитесь в столь же незавидном положении? – осведомился незнакомец. – Я оказался решительно не готов к… э-э-э… подобному состоянию дороги. Остается только сожалеть, что мы упустили из виду столь очевидную возможность.

– Вы встретили полисмена? – спросил мистер Энвард. Кем бы ни был этот незнакомец и какие бы замыслы он ни вынашивал, будет справедливо, если он узнает, что поблизости обретается полицейский.

– Полисмена? – с удивлением повторил мужчина. – Нет, я не встречал никакого полисмена. При той черепашьей скорости, с которой я продвигался, разминуться с кем-либо было бы весьма затруднительно…

– Он уехал в вашу сторону… на мотоциклете, – быстро пояснил мистер Энвард. – И пообещал, что скоро вернется. Меня зовут Энвард… стряпчий… «Энвард, Катерхем и Энвард».

Он решил, что наступил самый подходящий момент для некоторой откровенности.

– Превосходно! – пробормотал его собеседник. – Мы с вами уже встречались. Меня зовут… э-э-э… Ридер – Р. И. Д. Е. Р.