Артур Дойл - Возвращение Шерлока Холмса. Долина Ужаса (сборник)

– Какие условия вы предлагаете?

– Семь тысяч фунтов.

– Если она откажется?

– Дорогой сэр, поверьте, мне очень тяжело об этом говорить, но, если я не получу деньги четырнадцатого числа, восемнадцатого свадьба не состоится, – сказал он, самодовольно улыбаясь.

– Мне кажется, – подумав, ответил Холмс, – что вы слишком уверены в себе. Я, разумеется, знаком с содержанием этих писем. Моя клиентка, несомненно, прислушается к моему совету, а я посоветую ей рассказать обо всем будущему мужу и довериться его благородству.

Милвертон рассмеялся.

– О, вы не знаете, что за человек этот граф, – сказал он.

По тени, мелькнувшей на лице Холмса, я понял, что он знает.

– В этих письмах нет ничего серьезного.

– Э, нет, они весьма, весьма смелые, – возразил Милвертон. – У юной леди настоящий талант. Но я могу вас уверить, что граф Доверкорт этого не оценит. Впрочем, раз вы со мной не согласны, не будем тратить время. Разговор у нас деловой. Если вы считаете, что ваша клиентка заинтересована в том, чтобы эти письма попали в руки графа, конечно, было бы глупо платить такую большую сумму за то, чтобы вернуть их. – Он встал и взял пальто.

По лицу Холмса было видно, что он едва сдерживается.

– Подождите, – сухо произнес он. – Вы слишком спешите. Мы, разумеется, сделаем все, чтобы избежать скандала.

Милвертон снова сел.

– Я был уверен, что вы проявите благоразумие, – улыбнулся он.

– Но леди Ева не так богата, – продолжил Холмс. – Сумма, которую вы запрашиваете, для нее слишком велика. Уверяю вас, больше двух тысяч она не сможет найти. Поэтому я прошу вас смягчить условия и вернуть письма в обмен на названную мной сумму. Поверьте, большего вам не предложит никто.

Милвертон расплылся в улыбке и веселым голосом сказал:

– Да, мне известно, какими средствами располагает леди. Но согласитесь, что свадьба – прекрасный повод для ее родственников и друзей сделать ей что-то приятное. Им не придется ломать голову над подарком. Поверьте, эта небольшая связка писем обрадует невесту куда больше, чем все канделябры и столовые сервизы Лондона.

– Это невозможно, – сказал Холмс.

– О, как жаль! – воскликнул Милвертон, доставая из кармана пухлую записную книжку. – Боюсь, что со стороны леди будет весьма опрометчиво не последовать моему совету. Взгляните! – Он вынул небольшой листок из конверта с гербом. – Это принадлежит… Нет-нет, с моей стороны будет нечестно называть какие-либо имена до завтрашнего утра. Правда, к тому времени оно уже попадет в руки графа. И все потому, что она не может собрать ту мизерную сумму, которую я прошу, хотя для этого достаточно было бы заменить настоящие бриллианты на фальшивые. Мне очень жаль. Вы помните неожиданный разрыв между мисс Майлс и полковником Доркингом? За каких-нибудь два дня до свадьбы в «Морнинг пост» появилось сообщение о том, что помолвка расторгнута. А все почему? Невероятно, но дело могла уладить смехотворная сумма в тысячу двести фунтов. Скажите, разве не жаль? А теперь я вижу, что вы, здравомыслящий человек, начинаете со мной торговаться, когда на кону стоит доброе имя и будущее вашей клиентки. Вы меня удивляете, мистер Холмс.

– Я не пытаюсь вас обмануть, – возразил Холмс. – Таких денег моя клиентка не найдет. Вам выгоднее получить от нее ту немалую сумму, которую я назвал, чем погубить будущее этой женщины, что не принесет вам ничего.

– Вот здесь вы ошибаетесь, мистер Холмс. Если письма попадут в руки графу, это принесет мне не прямую, но очень большую выгоду. Сейчас у меня на руках с десяток подобных дел. Если эти люди узнают, как сурово я наказал леди Еву, они все станут намного сговорчивее. Вы меня понимаете?

Холмс вдруг вскочил.

– Ватсон, встаньте у него за спиной! Не дайте ему уйти! А теперь, сэр, мы посмотрим, что еще хранится в вашей записной книжке.

Милвертон юрко, как крыса, метнулся в сторону и прислонился спиной к стене.

– Мистер Холмс, мистер Холмс, – досадливо произнес он, отворачивая борт сюртука и показывая нам торчащую из внутреннего кармана рукоятку большого револьвера, – от вас я ожидал чего-то более оригинального. Далеко не первый раз я сталкиваюсь с таким обращением, и что толку? Уж поверьте, я хорошо вооружился и готов защищаться, потому что знаю: закон будет на моей стороне. К тому же вы совершенно напрасно надеетесь, что я ношу с собой все письма. Не такой я дурак! А теперь, джентльмены, если позволите… У меня на сегодняшний вечер запланированы еще две или три встречи, а до Хемстеда{64} путь неблизкий.

Он отошел от стены, взял пальто и, сунув руку за борт пиджака, направился к двери. Я схватил стул, но Холмс покачал головой, и мне пришлось опустить его. На прощанье поклонившись, Милвертон улыбнулся, подмигнул и вышел из комнаты. Через несколько мгновений хлопнула дверца, и мы услышали грохот отъезжающего экипажа.

Холмс, засунув руки глубоко в карманы брюк и низко опустив голову, с угрюмым видом сидел перед камином. Неподвижный взгляд его был устремлен на горящие угли. Полчаса продлилось его мрачное раздумье. Потом с видом человека, принявшего окончательное решение, он вскочил и скрылся в своей спальне. А уже через несколько минут я смотрел на нагловатого вида развязного молодого рабочего с козлиной бородкой, который раскуривал от лампы глиняную трубку, собираясь идти на улицу.

– Не знаю, когда вернусь, Ватсон, – произнес он и скрылся в ночи.

Я понял, что Чарльзу Огастесу Милвертону объявлена война, но тогда я не мог и предположить, к чему приведет это противостояние.

Несколько дней Холмс не выходил из этого образа, он мог возвращаться домой или уходить в любой час дня и ночи, но кроме того, что он все время проводит в Хемстеде и все идет по плану, мне ничего из него не удавалось выудить. Наконец, в один из беспокойных ненастных вечеров, когда завывающий ветер бился в дребезжащие оконные стекла, он вернулся, приняв свой обычный облик, с довольным видом уселся у огня и весело, но как всегда негромко рассмеялся.

– Ватсон, вы когда-нибудь замечали за мной желание обзавестись семьей?

– Прямо скажем, нет.

– Тогда вам будет интересно узнать, что я обручен.

– О дружище! Примите мои искренние позд…

– С горничной Милвертона.

– Господи боже, Холмс!

– Мне были нужны сведения, Ватсон.

– По-моему, вы зашли слишком далеко.

– Это было необходимо. Я паяльщик. Зарабатываю неплохо, зовут меня Эскот. Каждый вечер мы встречаемся с ней, разговариваем. О, эти разговоры!.. Но, как бы то ни было, я добился, чего хотел. Дом Милвертона я теперь знаю как свои пять пальцев.

– А о девушке вы подумали, Холмс?

Он пожал плечами.