Эрл Гарднер - Дело очаровательного призрака

– Я не намерен выслушивать ваши советы, – взорвался Хэмилтон Бергер, – и не собираюсь...

На столе судьи Морана задребезжал телефон.

– Одну минуту, джентльмены, – проговорил сбитый с толку судья и поднял трубку.

Он молча выслушал, что говорилось на другом конце провода, затем коротко бросил: «Я вам позвоню» – и повернулся.

– Так вот, – сказал он, – мистер Мейсон попросил представителей таможни связаться со мной, как только обнаружится что-нибудь важное. Мне сообщили, что они нашли потайное отделение в задней стенке стенного шкафа в квартире Этель Билан. Камней там не оказалось, зато найдено контрабандного наркотика на сумму четверть миллиона долларов. Я думаю, господин районный прокурор, с вашей стороны было бы разумно пересмотреть свое отношение к делу еще до того, как вы вернетесь в зал заседаний.

У Хэмилтона Бергера было такое выражение лица, словно окружающий его мир проваливается в тартарары.

Судья Моран обратился к Мейсону:

– Ну что ж, вас надо поздравить, мистер Мейсон, с блестящим окончанием дела. Хотя я и не одобряю столь драматическую манеру изложения фактов.

– Я вынужден был так поступить, ваша честь, – пояснил Мейсон. – В противном случае Этель Билан и Уэбли Ричи не совершили бы попытки к бегству. Однако не стоит меня поздравлять. Мне следовало бы сразу же понять, насколько важно было то обстоятельство, что шкафы были разной ширины. Кстати, я должен быть благодарен тому, что было только две квартиры, где мог спрятаться Ричи и откуда мог подслушать разговор. Он оказался в безвыходном положении и вынужден был убеждать Сюзанну Гренджер, чтобы та не рассказывала об этом районному прокурору.

Если бы ему не удалось подслушать разговор из квартиры Сюзанны Гренджер, то единственным местом, откуда можно было это сделать, была квартира Этель Билан. Но у нее спрятаться было невозможно, так как тайник служил для других целей, к тому же подзащитная вернулась почти сразу после того, как он спрятался, а потому и не заметила его. В связи с тем, что моя клиентка была сильно напугана, а потом вообще ударилась в панику после выдвинутых против нее обвинений, мне почти не удалось как следует проанализировать предъявленные суду улики.

Судья взглянул на Перрон Мейсона, в его глазах светилось откровенное восхищение.

– Очень логичное суждение, господин адвокат, – заметил он, – но все же я не одобряю столь драматического изложения фактов.

Затем судья обратился к Хэмилтону Бергеру.

– Я полагаю, господин прокурор, теперь ваш ход. Суд дает вам на это десять минут.

Прокурор начал было что-то говорить, но потом изменил свое намерение, поднялся с кресла, на котором сидел и, не произнеся ни слова, покинул кабинет судьи, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Моран взглянул на Перри Мейсона. Легкая улыбка смягчила жесткие черты его лига.

– Я не одобряю вашего поведения, – вновь повторил он уже не единожды произнесенную фразу, – но пусть разразит меня гром, я в восторге от вас и вашего мастерства.