Жорж Сименон - Человек из Лондона

Что же до того, кто стал несчастным, — то все они несчастны, в том числе ничего пока не подозревающие Анриетта и Эрнест.

— Вернемся пока в город, — сказал Молиссон, — а там посмотрим, как быть дальше.

— Если хотите. Но смотреть-то нечего.

Он многое бы отдал, чтобы помочь миссис Браун шагать по гальке, и порой поглядывал на нее, словно надеялся, что она согласится опереться на его руку.

— Глупо плакать, — помимо своей воли сказал Малуан инспектору.

— Что он сказал? — спросила по-английски миссис Браун.

— Ничего, — ответил Молиссон не сразу.

Малуан остановился на пороге отеля и заявил:

— Я подожду вас здесь.

Ему стало противно, когда он заметил, что англичанин боится, как бы он не сбежал. Из отеля выносили тяжелые кожаные чемоданы, обклеенные этикетками, — багаж Митчела. Сам Митчел, завернувшись в шубу, оплачивал счета.

Малуан видел, как он в сопровождении инспектора и миссис Браун вошел в салон. Вскоре к ним присоединилась Эва в дорожном костюме. Наконец Молиссон вышел, и Малуан спросил его:

— Ей-то они хоть что-нибудь дали?

— Да.

— Много?

— Сто фунтов.

Они шли бок о бок по освещенному солнцем городу, и полицейский внезапно заговорил о том, что его занимало:

— Почему вы идете в полицию?

— А куда мне еще идти?

— Ну, не знаю! Если бы вы захотели… Думаю, что вы будете ссылаться на самозащиту?

И тогда Малуана взорвало:

— Неужели вы полагаете, что это меня интересует?

В кабинет комиссара по особым делам он вошел первым. Поскольку кабинет находился при вокзале, а на Малуане была форма железнодорожника, комиссар решил, что речь идет о служебном деле.

— Что вы хотите, старина?

Не веря своим ушам, он подскочил на месте, когда «старина» сказал:

— Сегодня утром я убил Брауна и пришел вам объяснить…

— Минутку! Минутку!

Он повернулся к Молиссону.

— Что этот человек болтает? Вы его знаете?

Малуан разглядывал лакированные ббтинки комиссара, его двубортный голубой костюм, волосы, разделенные пробором, тонкую ленточку ордена Почетного Легиона и думал: «Он ничего не поймет!»

— Начнем с начала, — сказал комиссар, садясь за стол и отвинчивая колпачок вечной ручки. — Кто вы такой?

— Луи Малуан, стрелочник морского вокзала.

— Откуда вам знаком английский подданный по фамилии Браун?

Малуан сожалел о том, что пришел. Этого он не предусмотрел. Он хотел подчиниться судьбе, отправиться в тюрьму, — что поделать, раз он убил человека, но пойти на это просто и достойно.

— Я видел, как он столкнул в воду своего сообщника, и выудил чемодан.

Взгляд его стал таким же тяжелым, как в дни визитов шурина.

— Что вы сделали с чемоданом?

— Он только что передал его Митчелу, — вмешался Молиссон, который догадался о состоянии Малуана.

— Почему?

— Да потому, что я убил Брауна, черт возьми! — прохрипел Малуан.

— Минуточку. Мне кажется, что одно не имеет отношения к другому. С какой целью вы убили Брауна?

— Я не хотел его убивать. Я принес ему колбасу и сардины, обращался к нему в течение четверти часа. Он делал вид, что его там нет или что он умер. Когда же я услышал, как он шевелится…

— Сколько ударов вы ему нанесли?

— Не считал.

— Вскрытие покажет. Когда Браун умер, что вы сделали с чемоданом?

— Прежде всего пошел домой.

— Чтобы смыть следы крови?

— Да нет же! Я просто пошел к себе.

— Признаетесь, что поели?

— И даже колбасу Брауна ел, — бросил с вызовом Малуан. — Теперь вы довольны?

— Значит, вы убили, чтобы завладеть деньгами?

Стрелочник предпочел смотреть на пол тяжелым взглядом, стиснув зубы.

Комиссар какое-то время наблюдал за ним, полузакрыв глаза, а потом снял трубку:

— Дайте Дворец юстиции, мадемуазель! Алло!

Я хотел бы поговорить с прокурором республики… Алло! Это вы, господин прокурор? Говорит Жанэ. У меня в кабинете человек, у которого были банкноты, украденные у Митчела. Я говорил вам позавчера об этом деле. Нет, француз, железнодорожник. Сегодня утром он убил Брауна…

Почему ему понадобилось подмигивать во время этого разговора?

— Договорились! Я там буду. Мы сможем приступить к восстановлению картины преступления сразу после обеда.

На камине стояли мраморные часы. Они показывали половину двенадцатого. Эрнест уже вышел из школы и идет по крутой тропе вместе с маленьким Бернаром из соседнего дома.

— Алло! Соедините меня с комиссариатом полиции… Комиссариат? Говорит Жанэ. Будьте любезны прислать двух человек для конвоирования типа, которого мне только что доставили.

Никто не доставлял Малуана. Зачем эта ложь? И почему он стал «типом»?

— Что до вас, мой друг, — сказал, вставая, комиссар по особым делам…

Его удивил взгляд Малуана, которого он никак не ожидал, — строгий, глубокий, оценивающий как бы свысока маленького человечка в лакированных ботинках.

— …то согласно закону, — затараторил комиссар, — вас должен сопровождать адвокат во время снятия показаний в прокуратуре, которое состоится сегодня после обеда. Есть у вас кто-нибудь на примете?

Еще чего не хватало! Малуан пожал плечами, с тоской подумав о недавнем пребывании в сарае, когда их было трое.

Насколько же там все было проще и благороднее!

— Вы предупредили семью?

— Может, мне ее пригласить туда, в прокуратуру? — резко ответил Малуан, сам удивившись своей дерзости.

Он вовсе не был склонен шутить. Напротив, хотелось поразмыслить в тишине. Им следовало бы отвести его в камеру и оставить там в покое, пока будет решаться его участь.

— Вам впредь не удастся разыгрывать из себя умника!

Малуан улыбнулся, и эта улыбка как бы замыкала перед всеми его внутреннюю жизнь.

Все ясно. Он больше не попытается что-либо объяснить. Покорно даст те показания, которые от него потребуют, и не скажет ни слова более.

В тот же день после полудня он, не склоняя головы, прошел меж рядов зевак, собравшихся вокруг сарая. Почему он должен опускать голову перед Батистом? Или перед хорошо одетыми мужчинами с портфелями, которые так суетились здесь?

— Признайтесь, что…

С хитрым видом они соревновались, кто лучше сумеет загнать его в угол, хотя он сам все объяснил, не ожидая, пока за ним придут.

С вершины косогора до него донеслись всхлипывания и, подняв голову, он увидел жену, которая плакала, утираясь фартуком. Эрнеста, наверное, оставили у соседей. Он долго искал глазами в толпе Анриетту и наконец увидел, что она прячется за спинами зевак.