И. Торубаров - Гончая смерти (сборник)

Госпожа Хартер взглянула на часы. Нет, на этот раз она не спала. Она слышала голос Патрика наяву и была абсолютно уверена, что это не галлюцинация. Госпожа Хартер попыталась, довольно сумбурно, продумать все, что объяснял ей Чарлз по поводу теории радиоволн.

Возможно ли, чтобы Патрик действительно разговаривал с ней? Возможно ли, чтобы до нее, через огромное пространство, донесся подлинный голос Патрика? На приемнике не хватало длинных волн или чего-то в этом роде. Она вспомнила, что Чарлз говорил о каких-то «пробелах в шкале». Возможно, что именно из-за недостающих волн и происходят эти так называемые психологические явления? В этом предположении нет ничего абсурдного. Патрик воспользовался достижениями современной науки, чтобы предупредить ее о том, что скоро должно произойти.

Госпожа Хартер позвала свою горничную Элизабет – высокую, мрачную женщину лет шестидесяти.

– Элизабет, ты помнишь, что я тебе говорила? Левый верхний ящик моего бюро. Там все приготовлено.

– Для чего приготовлено, мадам?

– Для моих похорон, – фыркнула госпожа Хартер. – Ты очень хорошо понимаешь, что я хочу сказать. Ты сама помогала мне укладывать эти вещи.

Лицо Элизабет стало подергиваться.

– О мадам, – запричитала она, – не надо думать об этом. Я надеялась, что вам уже намного лучше!

– Раньше или позже мы все должны умереть. Мне уже за семьдесят, Элизабет. Ну, ну, перестань хныкать или, если тебе уж так хочется, плачь в другом месте.

Элизабет вышла, продолжая всхлипывать. Госпожа Хартер с большой любовью посмотрела ей вслед:

– Глупая старуха, но очень предана мне. Кстати, сколько я ей завещала? Сто фунтов или только пятьдесят? Надо оставить ей сто фунтов.

Этот вопрос так встревожил госпожу Хартер, что на следующий день она поручила своему адвокату прислать ей завещание. В тот же день за завтраком Чарлз поразил ее вопросом:

– Между прочим, тетя Мэри, кто этот забавный старый чудак там наверху, в угловой комнате? Я имею в виду фотографию над камином. Этот старый щеголь в шляпе, с бакенбардами?

Госпожа Хартер строго посмотрела на него:

– Это твой дядя Патрик.

– О, тетя Мэри, простите меня, ради бога. Я не хотел вас обидеть.

С достоинством кивнув, госпожа Хартер дала понять, что извинение принято.

Чарлз смущенно продолжал:

– Просто я удивился. Понимаете ли…

Госпожа Хартер резко спросила:

– Ну, что ты хотел сказать?

– Ничего, – поспешно ответил Чарлз. – Я хочу сказать, ничего заслуживающего внимания.

Госпожа Хартер прекратила разговор, но в тот же день, несколько позднее, когда они были вдвоем в комнате, она вернулась к этому вопросу:

– Я бы хотела, чтобы ты объяснил мне, Чарлз, почему ты заговорил о фотографии твоего дяди?

– Я же сказал вам, тетя Мэри, глупая фантазия – ничего больше. Абсолютно нелепая.

– Чарлз, – властно произнесла госпожа Хартер, – я настаиваю, чтобы ты мне все рассказал.

– Ну что ж, моя дорогая тетя, раз вы настаиваете… Мне показалось, что я видел его – человека с фотографии, – когда поднимался по аллее вчера вечером, он выглядывал из крайнего окна. Игра света и тени, надо полагать. Я еще подумал: кто бы это мог быть? Потом Элизабет сказала мне, что в доме не было никого постороннего, никаких гостей. Позже вечером я случайно зашел в угловую комнату и увидел фотографию над камином. Точь-в-точь человек, который выглядывал из окна! Это, конечно, легко объяснить – подсознательное явление! Я, должно быть, заметил эту фотографию раньше, а потом просто сообразил, что увидел это лицо в окне.

– В крайнем окне? – резко спросила госпожа Хартер.

– Да. А что?

– Ничего.

Этот разговор взволновал госпожу Хартер – когда-то там была комната ее мужа.

В тот же вечер Чарлз снова куда-то ушел. Госпожа Хартер сидела у себя в комнате и с лихорадочным нетерпением слушала радио. Если и в третий раз она услышит голос мужа, это, без всякого сомнения, подтвердит, что она действительно находится в контакте с потусторонним миром.

И хотя сердце ее билось учащенно, она нисколько не удивилась, когда передача оборвалась и после обычного интервала она услышала далекий голос с ирландским акцентом:

– Мэри… ты уже готова?… Я приду за тобой в пятницу… В пятницу в половине десятого… Не бойся, это будет совсем безболезненно… Будь готова…

И снова зазвучала музыка.

Несколько минут госпожа Хартер сидела совершенно неподвижно. Лицо ее побледнело, губы сжались и посинели.

Вскоре она поднялась с кресла и пересела к письменному столу. Дрожащей рукой она написала следующие строки:

«Сегодня в девять часов пятнадцать минут я отчетливо слышала голос моего покойного мужа. Он сказал мне, что придет за мной в пятницу в половине десятого. Если я умру в указанный день и час, я хочу, чтобы этот факт стал широко известен как бесспорное доказательство возможности общения с потусторонним миром.

Мэри Хартер».

Перечитав письмо, она вложила его в конверт и написала на нем адрес. Затем позвала Элизабет и отдала ей письмо.

– Элизабет, если я умру в пятницу вечером, отдай эту записку доктору Мейнеллу. Не спорь со мной, – сказала она, увидев, что Элизабет собирается ей возражать. – Ты часто говорила, что веришь в предчувствия. Сейчас у меня тоже предчувствие… Теперь вот что: я оставила тебе по завещанию пятьдесят фунтов. Мне хочется, чтобы ты получила сто фунтов. Если я перед смертью не буду в состоянии пойти сама в банк, об этом позаботится господин Чарлз.

Как и прежде, госпожа Хартер оборвала слезливые возражения своей служанки. Стремясь довести до конца выполнение своего желания, она на другое же утро поговорила с племянником.

– Запомни, Чарлз, если со мной что-нибудь случится, Элизабет должна получить еще пятьдесят фунтов.

– Вы что-то очень мрачны в последние дни, тетя Мэри, – веселым тоном сказал Чарлз. – Что может случиться с вами? По словам доктора Мейнелла, через двадцать пять лет с лишним мы будем праздновать ваше столетие!

Госпожа Хартер нежно улыбнулась племяннику, но ничего не ответила. После минутной паузы она спросила:

– Что ты собираешься делать в пятницу вечером, Чарлз?

Чарлз немного удивился:

– Я приглашен на бридж к Юингам в пятницу, но если вы хотите, чтобы я остался дома…

– Нет, – решительно ответила госпожа Хартер. – Ни в коем случае, Чарлз. Именно в этот вечер я хотела бы остаться одна.

Чарлз с любопытством посмотрел на нее, но госпожа Хартер не нашла нужным давать дополнительные объяснения. Она была женщиной мужественной и чувствовала, что должна одна, без посторонней помощи, справиться с предстоящим испытанием.