Джерард Келли - Потерянные рассказы о Шерлоке Холмсе (сборник)

– Так что вашу племянницу Анну ждут хорошие новости, – довольно улыбнулся Холмс.

– Спасибо, Холмс! – Я с жаром пожал его руку.

– Рад был помочь, старина, – кивнул он.

– Знаете, Холмс, кое-чего я до сих пор не понимаю, – немного помолчав, признался я.

– Спрашивайте, Уотсон, я с радостью вам все объясню. Заодно убьем время, пока ждем Хопкинса.

– При чем здесь пожертвования на ремонт крыши?

– Если бы в церкви вовремя заменили кровельные желоба, Сомс остался бы жив. Сосулька, скатившись по крыше, попала бы в желоб и закончила там свой путь, – рассмеявшись, пояснил Холмс.

– Ну конечно! Как же я сам не догадался?

– Еще вопросы?

– Почему ни инспектор, ни Батлер не нашли сосульку?

– Все просто: они ее не искали. Они искали стилет. Мне удалось обнаружить сосульку исключительно потому, что я изначально знал, что мне нужно.

– А почему сосулька лежала на некотором удалении от тела, а не сразу подле него?

– Уотсон, – покачал головой Холмс, – попытайтесь еще раз представить, что здесь произошло. Сосулька падает с башни, ударяется о крышу. Скорее всего у нее откалывается кончик. Потом она стремительно катится вниз, срывается и вонзается в спину алтарника. Он падает на землю и умирает. Теперь сосулька находится под углом примерно шестьдесят градусов к вертикали. Та часть сосульки, что находится в ране, тает под воздействием тепла тела, а б́ольшая ее часть отламывается и катится вниз по тропинке, идущей под уклон. Поскольку сосулька сужается к концу, она катится по дуге и в итоге останавливается у самого края тропинки, где я ее и нахожу.

– Блестяще, Холмс, просто блестяще.

– Ничего особенного, Уотсон, – протестующе махнул рукой Холмс. – Я мог бы догадаться об этом раньше. Беда заключалась в том, что я настолько был занят отпечатками ботинок, оставленными на снегу, что даже не удосужился задрать голову и посмотреть наверх. В результате моей оплошности чуть не повесили невинного человека.

Через некоторое время у церкви остановился экипаж, из которого вышел инспектор Хопкинс.

– Что случилось, мистер Холмс? – спросил он, направляясь к нам по тропинке. – Дженнингс сказал мне, что у вас появился новый подозреваемый.

– Можно сказать и так, – улыбнулся Холмс. – Как выяснилось, Саймон был совершенно прав, утверждая, что подонка покарал сам Господь Бог.

– Что вы имеете в виду?

Холмс протянул инспектору сосульку, которую все еще сжимал в затянутой перчаткой руке:

– Вот вам орудие убийства. А поскольку на все есть первопричина, теперь вы знаете, кто убил Арнольда Сомса.

– Вы что, мистер Холмс, шутить изволите?

– Я более чем серьезен, инспектор. – Холмс изложил полицейскому череду невероятных событий, которая в итоге привела к смерти алтарника, закончив фразой: – Ну, а если вам мало доказательств, извольте взглянуть на кончик сосульки. Он все еще красный от крови Сомса!

Хопкинс склонился в легком поклоне:

– Позвольте мне выразить свое восхищение, мистер Холмс. С вашими выводами невозможно спорить. Я с радостью освобожу Саймона, хоть тем самым и выставлю себя последним болваном. Он славный парень, это сразу видно. – Хопкинс облепил сосульку снегом и завернул ее в шарф, который предварительно с себя снял. – Я забираю ее с собой в Скотленд-Ярд как улику, – пояснил он. – Глубочайше признателен вам, мистер Холмс. Благодаря вашему вмешательству мы сможем предотвратить чудовищную ошибку. Не желаете поехать со мной и лично порадовать приятными новостями Саймона?

– Отличная идея! Вы не находите, Холмс? – улыбнулся я.

– С вами трудно не согласиться, – признал знаменитый детектив.

Вскоре мы уже следовали по тюремному коридору к камере номер семнадцать. Когда мы вошли, Саймон встал и выжидающе воззрился на нас.

– Вы свободны, Саймон, – объявил Холмс. – Я доказал инспектору, что вы не имеете ни малейшего отношения к смерти Сомса.

Молодой человек буквально подпрыгнул на месте от восторга. На секунду мне показалось, что он вот-вот лишится чувств. Плача и смеясь одновременно, он схватил руку Холмса и долго ее тряс, не желая отпускать. Наконец, когда Саймону удалось взять эмоции под контроль, он произнес хриплым от волнения голосом:

– Покуда я жив и живы вы, мистер Холмс… Если вам понадобится крепкая спина и преданное сердце, я всегда к вашим услугам!

– Сделайте все от вас зависящее, чтобы Анна жила спокойно и счастливо, и тогда будем считать, что долг уплачен, – улыбнулся Холмс.

– Конечно, сэр! – энергично кивнул Саймон. – Обещаю вам.

Потом мы втроем сели в кэб и отправились домой к Анне. Она из окна заметила, как мы выходим из экипажа, а улыбка на лице Саймона была красноречивее любых слов. В следующее мгновение дверь распахнулась настежь, и моя племянница, распростерши объятия, выбежала на улицу. Однако, вопреки моим ожиданиям, она обняла не возлюбленного, а бросилась на шею Холмсу, покрыв его лицо поцелуями.

И надо сказать, впервые за всю свою жизнь я увидел, как закоренелый женоненавистник Шерлок Холмс покраснел, словно школяр!

Когда мы с Шерлоком Холмсом вышли из кэба возле нашего дома на Бейкер-стрит, мой друг повернулся ко мне и промолвил:

– Уотсон, я просто счастлив, что вы отвлекли меня от неотложных дел и заставили заняться расследованием обстоятельств смерти алтарника из церкви Святого Альбана. Смотрите, как все хорошо кончилось. Нисколько не сомневаюсь, вы непременно поведаете о ходе этого дела читателям в одном из своих рассказов. Я прав?

– Вы уже догадались? – смутился я.

– Ну конечно же, старина. Кстати, судя по тому, с какой настойчивостью вы меня уговаривали взяться за дело, я сразу понял, что для вас оно крайне важно.

– Еще раз благодарю, что вняли моим просьбам, Холмс, – склонил голову я.

– Одна беда, – покачал головой мой друг, – мы потеряли целый день. Но я искренне надеюсь, что это нисколько не отразится на моем расследовании дела Кастерса.

– Надеюсь, вы согласитесь, Холмс, что в деле Саймона речь шла буквально о жизни и смерти и потому оно было гораздо важнее.

– С этим действительно не поспоришь. Однако потеря дня означает, что я всю ночь буду возиться с анализом крови Пилкинтона, а утром мне ехать в Кембридж.

– Если я могу вам чем-нибудь помочь, Холмс, только скажите.

Детектив на мгновение задумался и наконец заявил:

– Вы мне окажете огромную услугу, Уотсон, если сможете купить билеты на утренний экспресс и сложить вещи.

– Считайте, что все уже сделано, – улыбнулся я.