Артур Дойл - Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе

Те, кому удалось познакомиться с его женой, считали его супругу очаровательной, весьма недурно воспитанной дамой. Правда, таких было очень немного, ибо далеко не всякая англичанка даст себе волю до такой степени, что заедет к соседке, когда та по своему приезду не устроила для общины приличный прием. Мисс Дуглас, впрочем, не обращала внимания на церемонии, так как, во-первых, попросту не догадывалась о них, а во-вторых, больше занималась не исследованиям провинциальных светских нравов, а мужем и домашними делами. Известно было, что она англичанка, и познакомилась с мистером Дугласом в Лондоне в то время, когда он уже овдовел. Мисс Дуглас, красивая высокая шатенка, изящная и всегда со вкусом одетая, была лет на двадцать моложе своего мужа, но эта диспропорция, казалось, ни в малейшей степени не осложняла её семейную жизнь. Правда, некоторые, особо близкие и внимательные знакомые, сразу определили, что между супругами Дуглас нет того доверия и единодушия, которое обыкновенно бывает или предполагается быть между супругами. Вывод основывался на факте, что мисс Дуглас не могла вразумительно ответить на вопросы, чем занимался её муж до встречи с ней. Она умолкала, но не потому, что хотела что-либо скрыть, а оттого, что, как выяснилось, попросту ничего не знала о добрачной жизни своего мужа. Такое обстоятельство не могло укрыться от придирчиво-внимательных глаз. Кроме того, слуги донесли, что мисс Дуглас очень сильно нервничает, если её муж задерживается где-нибудь допоздна, и это известие получило немедленный и многозначительный отклик среди соседей. В тихой милой провинции, где всегда приветствуется любая сплетня, маленькая слабость владелицы Мейнор-хауза не только не осталась незамеченной, но со временем, когда события приняли известный нам оборот, приобрела особый, значительный смысл.

Эпизодически в Мейнор-хауз наезжал некий джентльмен, чьё имя так и осталось бы никому не известным, не окажись он также свидетелем таинственного происшествия в поместье. Сесил Джеймс Баркер, так звали этого господина, владельца поместья Хейлз-лодж, в Гемпшире. Долговязую, сутулую фигуру мистера Баркера частенько видели на центральной улице Берлстоуна, ибо он был нередким и желанным гостем в Мейнор-хаузе. Многие уже знали, что мистер Баркер – старинный и, похоже, что здесь, в Англии, единственный друг мистера Дугласа, человека в округе известного, потому и обращали на него особое внимание. Но если от мистера Дугласа за милю пахло Америкой, то мистер Баркер был, несомненно, англичанином. Правда, как он сам говорил, с мистером Дугласом он познакомился и сдружился в Америке. Там они провели много лет на золотых приисках. Мистер Баркер также был весьма богат, к тому же холостяк. Внешность у него была впечатляющая и грозная, этакий высоченный широкоплечий здоровяк лет сорока – сорока пяти, с идеально выбритым костлявым лицом боксера и с густыми черными бровями, нависшими над парой темных пронизывающих глаз. Не нужно было видеть его крупные кулаки, чтобы сразу сказать – такому даже толпа хулиганов побоится преградить дорогу. Мистер Баркер не был ни наездником, ни охотником, он проводил дни либо прогуливаясь по Берлстоуну, с неизменной трубкой во рту, либо катаясь с хозяином, а в его отсутствие – с прелестной хозяйкой – по очаровательным окрестностям. «Очень добродушный и весьма щедрый господин», – говорил о мистере Баркере Эймс дворецкий из Мейнор-хауза и задумчиво добавлял: «Не хотел бы я встретиться с ним на узенькой дорожке». Не менее чем с мистером Дугласом, мистер Баркер был дружен и приветлив с миссис Дуглас, и это обстоятельство – что не раз замечали не только соседи, но даже слуги, – очень раздражало владельца Мейнор-хауза. Вот, собственно, и все о третьем лице, оказавшемся под крышей Мейнор-хауза в тот момент, когда произошла трагедия. Что же касается других обитателей старинного поместья, то их в Мейнор-хаузе было немного: уже упоминаемый мною Эймс, человек достойный и услужливый, и миссис Аллен, веселая, улыбчивая толстушка, в обязанности которой входило помогать леди по хозяйству. Остальные шестеро слуг не имеют никакого отношения к случившемуся шестого января событию.

В одиннадцать сорок пять вечера сержант Уилсон, дежуривший в местном полицейском участке, получил первый сигнал тревоги. Он поступил от мистера Сесила Баркера, который прибежал в участок в сильном волнении. Впрочем, сильное волнение – это очень мягко сказано, он так дергал за звонок, что едва не сорвал его. Войдя, мистер Баркер сообщил сержанту, что в Мейнор-хаузе произошла страшная трагедия, и что мистер Джон Дуглас убит. Сержант просто остолбенел, услышав это ужасное известие. Затем мистер Баркер поспешил назад, в поместье, а буквально через несколько минут за ним последовал полицейский сержант, который и прибыл на место происшествия в начале первого. Уилсон не ринулся в поместье сразу только потому, что ему следовало сообщить о случившемся своему начальству. Такова инструкция, согласно которой обо всех серьезных происшествиях полицейские немедленно сообщают в сассекское управление.

Подойдя к Мейнор-хаузу, сержант увидел, что мост опущен, а в окнах горит свет. Все, кто в тот момент был в доме, находились в крайнем волнении, если не в панике. Насмерть перепуганные слуги столпились в зале, дворецкий, трясясь от страха, стоял в дверях, опершись о косяк. Только Сесил Баркер сохранял полное спокойствие и руководил ситуацией. Он открыл дверь, что находилась рядом с центральным входом, и пригласил сержанта следовать за ним. В тот же самый момент к дому подъехал, местный врач, мистер Вуд, по отзывам местных жителей, очень неплохой специалист. Втроем они: мистер Баркер, полицейский сержант и доктор Вуд – прошли в роковую комнату. За ними, осторожно ступая, вошел дрожащий дворецкий, и прикрыл за собой дверь, дабы не шокировать служанок финальной сценой разыгравшейся в комнате драмы.

В центре комнаты, на полу, широко раскинув руки и ноги, лежал мистер Дуглас. Одет он был в розовый халат, под которым виднелась пижама. На босых ногах были тапочки. Доктор склонился над телом и, взяв со стола лампу, поднес её к лицу мистера Дугласа. Одного взгляда доктора Вуда оказалось достаточно, чтобы бесспорно констатировать тот факт, что медицина здесь бессильна и что его напрасно побеспокоили. Голова мистера Дугласа, или скорее, то, что от нее осталась, представляла собой кровавое месиво, а рядом с телом валялось оружие, из которого, по всей вероятности, и был произведен выстрел – странной конструкции ружье со спиленными стволами. Определенно, выстрел был сделан не только с очень близкого расстояния, но и одновременно из двух стволов: в ином другом случае так изуродовать голову просто невозможно.