Марджери Аллингем - Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник)

— Их всех это затронуло, старушка, — сочувственно произнес мистер Кэмпион. — Затронуло каждого.

Джина мрачно кивнула.

— В моей жизни раньше никогда таких ужасов не было. Я плохо справляюсь.

Наступила тишина, нарушать ее мистер Кэмпион не стал. Через минуту Джина заговорила вновь.

— Джон привел сюда некоего кузена Александра. Со мной произошла истерика, послали за доктором. Я не специально, просто этот кузен, по-моему, такой бездушный… Он — словно писатель, сочиняющий книгу или пьесу. Они с Джоном обсуждали опасных для защиты свидетелей, будто те не люди, а выдумки, часть произведения.

— Сэр Александр убежден, что добьется оправдательного приговора.

— Знаю, — резко произнесла Джина. — За недостаточностью улик! И что хорошего? Я обсудила это с Ричи, он, как и я, пришел в ужас. Разве ты не понимаешь — оправдание лишь спасет Майку жизнь. Ему уже нанесен непоправимый ущерб.

Она подалась вперед — смышленое лицо повернуто к Кэмпиону, взгляд непреклонен.

— Пойми… — Джина подбирала слова, словно говорила с ребенком. — Если Майка оправдают, не найдя настоящего убийцу, люди все равно будут думать, что убил Майк. И если увидят его рядом со мной, для них это лишь послужит подтверждением…

— Разве так важно, что думают люди? — вяло спросил мистер Кэмпион.

— Конечно, важно, — сердито ответила Джина. — Их мнение формирует истину. То, что думают все, и есть истина.

Мистер Кэмпион промолчал; он знал по собственному опыту — разглагольствования на тему морали редко служат утешением тому, кто по-настоящему страдает.

— Убийство кто-то совершил, — продолжала Джина. — Кто? Я думаю об этом снова и снова, так часто, что порой кажется — сейчас сойду с ума и поверю в собственную виновность. Убийца умен — инсценировал несчастный случай, — однако не представляет, насколько умны полицейские. Альберт, это ведь не Майк, скажи?

— Нет, — произнес мистер Кэмпион тихо, однако с полной убежденностью. — Не Майк.

— В одиночестве можно бог знает до чего додуматься, всему веришь.

Джина издала неуверенный смешок и умолкла, повернув голову ко входу.

Стукнула дверь: пришел Ричи. Он был возбужден, а потому еще более неловок, чем всегда; пересек комнату, опасно пошатываясь.

— Подойдет? — Ричи бросил что-то на колени мистеру Кэмпиону.

Тот с легким недоумением перевернул потрепанную книжечку в картонной обложке.

— Почтово-сберегательная книжка? Чья?

— Девицы, Нетли. — Ричи был безумно собой доволен. — Интересно. Зачем-то принесла ее в контору. Сберкнижкам место дома, нечего разбрасывать.

— Где вы ее взяли? — Мистер Кэмпион бережно листал страницы.

— У Нетли в сумке, — заявил Ричи без тени смущения или попытки оправдаться. — В такие времена не до условностей.

Мистер Кэмпион воздержался от комментария. Что-то в книжке привлекло его внимание, и он довольно долго просматривал страницы, сравнивая записи.

— Бережливая малышка, — наконец заключил Кэмпион. — Регулярно откладывает по десять шиллингов в неделю, каждую субботу. Так-то. Начала примерно год назад. Деньги на книжку кладет в одном и том же отделении, тут недалеко, в Холборне. Несколько других сумм было внесено на Рождество — подарки, надо полагать. Потом мисс Нетли сняла три фунта. Боюсь… О! А это что?

Джина встала, заглянула ему через плечо; Ричи же удобно сел в кресле, водрузил длинные руки на подлокотники и с кротким любопытством уставился на Кэмпиона — точно пес, который принес хозяину сверток и теперь с удовольствием наблюдает за его распаковкой.

Мистер Кэмпион пробежал пальцем по колонке прихода, сопоставил некоторые записи с круглым штампом отделений, в которых делали вклад.

— День рождения так часто не бывает… Суммы странные, взносы нерегулярные. Фунт в прошлом октябре, двадцать второго, почему-то в Сент-Джеймсском отделении. Десять шиллингов в середине первой недели ноября, там же. Затем только обычные десять шиллингов до первого декабря, когда мисс Нетли внесла два фунта в отделении на Сент-Мартин-лейн. Вновь ничего странного до января, а дальше странностей много. Три фунта десятого числа; еще три фунта — тринадцатого; два фунта — семнадцатого; вновь три — двадцатого; и — вот так-так! — пять фунтов двадцать девятого. На следующий день после исчезновения Пола. Интересно…

Мистер Кэмпион перевернул страницу, нахмурился.

— С тех пор больше ничего. Довольно загадочно.

— Источник шантажа умер, — грубовато предположил Ричи.

Мистер Кэмпион не стал с ходу отвергать это предположение.

— Для шантажа маловато, — пробормотал он. — В общей сложности восемнадцать фунтов. Меня больше удивляет то, где делали взносы. Места разные. Совпадают только первые два раза. Мы, конечно, хватаемся за соломинку, сами понимаете. Это ничего не доказывает. И может совершенно ничего не означать. Но проверить все же стоит.

Кэмпион закрыл сберкнижку, сунул себе в карман.

— Схожу-ка я в контору, переговорю с мисс Нетли.

— Если нужно, скажите, что книжку взял я, — беспечно разрешил Ричи.

— Боже упаси, — благочестиво проговорил мистер Кэмпион и вышел.

Несмотря на то что за последние несколько месяцев он стал хорошо известен в доме номер двадцать три, обычай требовал, чтобы посетителя провели в приемную и там оставили ждать у моря погоды, — пока нужного ему человека не разыщут и не направят туда же.

Мистер Кэмпион стоял спиной к двери, в очередной раз разглядывая портрет Джейкоба Барнабаса, когда вошла мисс Нетли: на губах улыбка, в глазах — то же выражение самодовольной таинственности, которое Альберт заметил в их первую встречу.

— Вновь к нам, мистер Кэмпион? — Голос прозвучал любезно, однако в нем сквозила легкая насмешка. — Я уж решила, вы принесли нам рукопись!

— Прекрасная интуиция! — Улыбка мистера Кэмпиона излучала обаяние. — Взгляните-ка.

Он с удовольствием наблюдал, как при виде коричневой книжечки у него в руках любезность мисс Нетли куда-то исчезла, круглые глаза утратили наивное выражение, а от щек отхлынула краска.

— Моя сберкнижка. Откуда она у вас? Спасибо, что вернули.

— О, я и не думал ее возвращать, — пробормотал мистер Кэмпион.

Мисс Нетли посмотрела на него в полном изумлении.

— В жизни не встречала такого нахальства! — наконец выпалила она. — Как вы смеете! Откуда у вас моя сберкнижка?

— Я ее взял, — сообщил мистер Кэмпион и сунул предмет обсуждения себе в карман.