Сергей Саканский - Формула Кошачьего царя

Жаров сразу понял, о чем речь и почувствовал, что краснеет от собственного воспоминания. Он снял ботинки и наступил на ладони друга, затем перешагнул на его плечи. То, что он увидел в окне, заставило его содрогнуться.

В нескольких сухих и точных фразах Жаров обрисовал картину следователю. Старушка лежала на полу, со всех сторон ее тело облепили коты, казалось, они просто поедают ее.

– Ты можешь открыть окно? – поинтересовался Пилипенко.

– Попробую.

Окно было притворено, но не заперто. Жаров легко распахнул створки и перекинул ногу через подоконник. Увидев его, коты бросились врассыпную. Тело старушки, теперь открытое, было сплошь в мелких укусах – точно, как труп Карасика. Поскольку она была в одной ночной рубашке, эти многочисленные раны еще пуще бросались в глаза. Не было никакого сомнения: хозяйку убили ее коты.

Жаров перегнулся через подоконник, принял у друга свои ботинки и натянул их. Затем обошел мертвую старушку и открыл дверь. Узколобые ребята из очистки сделали свое дело быстро и качественно: не обращая внимания на труп, отловили котов и набили ими свои мешки, став от этого значительно толще.

– Что вы с ними сделаете? – поинтересовался Пилипенко.

– Известно, что, – сказал один из парней, проведя ребром ладонью по горлу.

– Не надо! – строго сказал Пилипенко. – Думаю, что до конца расследования животные должны остаться целыми. Вот что. Отвезите их в собачий питомник. Найдите там Ярцева, кинолога. Пусть устроит котов в свободную клетку.

В комнате стоял крепкий запах валерьянки. При беглом осмотре в углу была обнаружена большая миска с какой-то кашицей, откуда, вероятно, хлебали коты. Жаров обратил внимание на книгу, что лежала на столе раскрытой, ту самую, что вчера старушка держала в руках.

Это был явно какой-то рецепт: пять крупных роз, отварной рис, валерьянка… Нет никакого сомнения, что содержимое миски приготовлено именно по этому рецепту. Жаров перевернул страницу назад.

«…чтобы формула Кошачьего Царя сработала исчерпывающе, вы должны не только правильно приготовить снадобье, но и произнести заклинание. Вот оно…»

Жаров пропустил несколько строк изысканной тюркской абракадабры.

«Нет сомнения в том, что ваши пушистые друзья проглотят эту, казалось бы, несъедобную смесь, ибо в довершении вы добавите к прочим ее составным частям в щедром количестве корень валерианы…»

Жаров подозвал к столу Пилипенку и показал ему книгу. Тот молча прочитал страницу, перевернул, прочитал следующую.

– Значит, магия Кошачьего Царя – это реальность, – сказал Жаров, кивнув на тело старушки, распростертое на полу.

– Самая что ни на есть реальность! – послышался с порога голос Лидочки.

– Что вы имеете в виду? – спросил Пилипенко.

– То, что тетя грозилась натравить на меня своих котов. И последний раз – именно вчера вечером.

– Получается, что старушка пустила в ход магию, но коты, вместо того, чтобы накинуться на племянницу, загрызли ее саму? – проговорил Жаров.

– Я уже говорил, что такого не может быть, – раздражено ответил Пилипенко.

– Но в комнате никого не было, кроме жертвы и ее котов!

– Окно было незаперто.

– Это значит, – сообразил Жаров, – что животное, которое расправилось с Карасиком, проникло с пустыря в комнату старушки через окно? Но какое это может быть животное, если Карасика, по данным экспертизы, убили именно коты? И значит, окно тут вовсе не при чем.

– Не знаю, – махнул обеими руками Пилипенко, – я ничего пока не знаю. Все это совершенно невероятно и… Нет, не могу представить никакого разумного объяснения случившемуся. И неразумного – тоже. Почему старушка в ночной рубашке, почему она не одета, ты можешь мне сказать?

Жаров пожал плечами.

– То-то и оно, – угрюмо заключил Пилипенко.

Двумя часами позже, когда тело увезли, осмотрев и сфотографировав место происшествия, в кабинете следователя проходило довольно напряженное совещание. Впрочем, совещались по штату Пилипенко и Клюев, а Жаров, как всегда, беспардонно встревал. Все трое ожидали Минина, который в это самое время проводил вскрытие тела убитой. Кроме того, он туманно намекнул на какую-то свою новую версию, для чего ему понадобилось вернуться к экспертизе первого трупа.

Почерк убийства в обоих случаях был один и тот же. Кошачьих укусов множество, но смертельный – один, тот, что повредил сонную артерию. Казалось, что среди нападавших котов был единственный, самый умный, точно знающий куда метить. Кошачий Царь…

Именно об этом говорил взволнованный лейтенант Клюев.

– Картина происшествия следующая, – резюмировал он. – Карасик убил кота и спустил его в дымоход старушки. Старушка взялась за колдовство. Коты загрызли Карасика. Она повторила колдовство, натравила котов на свою племянницу. Но возбужденные коты убили ее саму.

– Замечу сразу, – сказал Пилипенко, – что я не верю в это колдовство. Но от фактов никуда не уйти. Женщину на самом деле загрызли коты, а прежде они загрызли Карасика. Допустим, рассвирепевшая тетушка прибегает к магии. Но никакой магии нет. Коты, понятно, не реагируют на заклинание, а просто пьянеют от зелья. И загрызают ее, просто потому, что голодны.

– А как же тогда Карасик? – спросил Клюев. – Его-то почему загрызли?

– У нас и впрямь может создаться впечатление, что оба трагических случая связаны, – ответил Пилипенко. – А если нет?

– Как это – нет?

– Да просто! В ином случае, нам придется признать эту бредовую версию, только что озвученную здесь уважаемым лейтенантом Клюевым. А именно: старушка каким-то образом умела организовывать стадо котов и убивать с их помощью людей.

Чудовищная мысль пришла Жарову в голову.

– А что если старушка, на самом деле – подстава?

– Это в каком смысле? – спросил Клюев.

– Старушка творила свое пресловутое колдовство сама по себе, а коты действовали совсем по другой причине. Что, если перед нами первые тайные факты испытания какого-то нового оружия? Например, устройство, излучающее телепатические волны. Почему бы не мобилизовать, скажем городских крыс или, к примеру, слонов, кашалотов. Если существует такой способ, и кто-то над ним уже работает? А мы стали свидетелями первых опытов секретной службы… Или, того хуже – действий каких-то террористов?

Жаров пристально смотрел на Пилипенку, но тот, поняв смысл его взгляда, нервно махнул рукой.

– Нет! – сказал он. – Я не буду звонить в ФСБ и спрашивать, не делали ли там каких-то экспериментов с котами. Майор Ковальчук и так считает меня идиотом.

Дверь распахнулась и в кабинет быстро вошел Минин. На нем, что называется, лица не было. Он молча положил на стол следователя несколько листов бумаги.