Рекс Стаут - Горький конец

— Он разговаривал по телефону.

— В восемь часов?

— Да.

— С вами?

— Нет, — перебила мисс Йейтс. — Со мной. Я была дома. Мисс Мерфи сидела рядом и все слышала.

— Вы уверены, что с вами разговаривал именно мистер Тингли?

— Еще бы. Я его всю жизнь знала.

— О чем вы говорили?

Гвендолин ответила:

— О личном.

Вулф помотал головой.

— Так дело не пойдет, мадам. Полиция быстро собьет с вас спесь. Речь идет об убийстве. У меня, разумеется, таких полномочий нет, но раз уж мы с вами так далеко зашли…

— Это касается хинина. Одна из девушек сообщила мне, что видела, как мисс Мерфи совершила подозрительный поступок. Вчера днем — незадолго до закрытия. Положила кусочек смеси в крохотную склянку и спрятала ее. Я попросила мисс Мерфи объяснить, в чем дело, но она отказалась. Ответила, что ей нечего сказать…

— Я не могла…

— Позволь я закончу, Кэрри. После ее ухода домой я зашла к мистеру Тингли и собиралась рассказать ему о случившемся, но ему явно было не до меня. Я никогда в жизни не видела его столь расстроенным. Только что у него побывал Филип, его приемный сын, так что, скорее всего, это связано именно с ним, но мистер Тингли ничего не сказал. Я ушла с работы в четверть седьмого и направилась домой, на Двадцать третью улицу.

Я всегда хожу пешком; до моего дома всего семь минут ходьбы. Я сняла шляпу, пальто и калоши, поставила зонтик сохнуть в ванну, поела сардинки с сыром…

Она примолкла и хмыкнула.

— Это все из-за того, что меня всю ночь допрашивали в полиции. Я уже повторяю по заученному. Какое вам дело до того, что я ела? Примерно в половине восьмого пришла мисс Мерфи. По ее словам, она все обдумала и решила, что должна передо мной повиниться. От того, что она мне рассказала, я буквально взвилась на дыбы. В жизни не была так рассержена! Мистер Тингли подозревал, что хинин подкладываю я! Я!

— Это не совсем так, мисс Йейтс, — попыталась возразить Кэрри. — Он только…

— Ерунда! — отмахнулась Гвен. — Он ведь заставил тебя шпионить за мной, не так ли?

— Но он…

— А я говорю, что ты за мной шпионила! — Мисс Йейтс посмотрела на Вулфа. — С тех пор как у нас начались неприятности, мы следили за всеми работниками, не выпуская из виду никого — ни смесителей, ни разливщиков, — и отправляли мистеру Тингли все образцы, включая и тот, что делала Кэрри. А она, за моей спиной, шпионила за мной!

— Я выполняла приказ, — запальчиво возразила Кэрри. — Что я могла сделать?

— Ты — ничего. А он мог. Был бы он жив, я бы ни за что его не простила, но теперь…теперь я попытаюсь. Всю свою жизнь я отдала этой фабрике. Работала не покладая рук — и он это отлично знал. Знал, как я горжусь каждой баночкой, выходящей из этих стен, и все-таки приставил ко мне шпионку…

— Итак, — прервал Вулф, — вы позвонили мистеру Тингли, чтобы задать ему нахлобучку.

Гвен кивнула.

— Почему вы считаете, что это было в восемь?

— Потому что я посмотрела на часы. Сначала я позвонила ему домой, но, не застав там, перезвонила на работу.

— Он подтвердил то, что сказала мисс Мерфи?

— Да. Он во всем признался. Но даже не извинился. Сказал, что отвечает за наше дело, и никто, даже я, не может быть исключенным из числа подозреваемых. Заявил мне такое прямо в лицо!

— Не совсем так…

— Главное, что он так сказал! — Мисс Йейтс шмыгнула носом. — Я повесила трубку. Меня так и подмывало поехать туда и высказать все, что я о нем думаю, но я решила, что лучше подожду до утра. Потом, я жутко устала — это был страшный месяц. Кэрри еще сидела у меня, и я решила приготовить чай. Ее я винить не могла — она и в самом деле подчинялась приказу. Мы так и сидели и изливали друг другу душу до десяти часов, когда пришел полицейский.

— И сказал про убийство?

— Да.

— Но вы умолчали о своем телефонном звонке?

— Да, — подтвердила мисс Йейтс. — Я не хотела, чтобы они узнали про хинин.

— Но теперь нам придется обо всем рассказать, — заявила Кэрри. Она примостилась на краю кресла, судорожно сцепив пальцы. — Раз они арестовали Эми. У нас ведь теперь нет другого выхода.

Вулф поморщился.

— Если и придется, то по иной причине, — ворчливо произнес он. — Тем более что это принесет мисс Данкен больше вреда, чем пользы. Впрочем, в полиции и так уверены, что она лжет. Поступайте, как сочтете нужным. Лично я ничего говорить им не собираюсь.

Завязалось обсуждение. Вулф выпил еще пива. Я с трудом подавил зевок, думая о несправедливости бытия — кто бы мог подумать, что подысканная мною замена Гатри Джадду обернется нам боком. Ведь если Тингли был жив в восемь вечера, значит, Джадд никак не мог убить его между 7.30 и 7.35, да и незнакомец в плаще, навещавший его между 7.40 и 7.47, явно был ни при чем. Разумеется, любой из них мог вернуться и после восьми, но это было маловероятно — в 8.08 уже приехал я. Да и Клифф увидел бы их… Если он не вешал нам лапшу на уши. Он или Эми, или две эти лакомки от Тингли…

Когда они наконец засобирались, оставив нас в полном неведении относительно своих намерений, я предложил подкинуть их на Двадцать третью улицу и получил согласие. Точнее говоря, согласилась Гвендолин; Кэрри сказала, что ей удобнее ехать на метро, и я высадил ее у станции подземки на Тридцать четвертой улице.

Вернувшись, я застал дома новых гостей. В кабинете сидели Леонард Клифф и Эми Данкен. Клиф выглядел совершенно убитым и растерянным. На Эми вообще было страшно смотреть. Мешки под глазами, лицо отекло. От ямочек на щеках, столь поразивших мое воображение, не осталось и следа. Вулф мрачно зыркнул на меня.

Я сел за стол и бодро произнес:

— Слава Богу! Все ведь могло быть куда хуже, верно? Им ведь ничего не стоило предъявить вам обвинение и упрятать в каталажку!

— Мисс Данкен, — прорычал Вулф, — выпустили под залог. Похоже, заварилась каша. Мистер Кремер утверждает, что на рукоятке ножа обнаружены отпечатки ее пальцев.

— Быть не может! — Я вскинул брови. — Неужели? А как насчет этой железяки? Пресс-папье.

— Нет. Она вытерта.

— Ха! Так я и думал. Нож вытереть она забыла, а вот эту штуковину, сначала треснув ею себя по маковке, тщательно вытерла…

— Хватит, Арчи! Если ты снова фиглярничаешь…

— Я вовсе не фиглярничаю. Я просто согласен с вашим утверждением, будто заварилась каша. — Я мужественно выдержал его испепеляющий взгляд. — Вы не хуже меня понимаете, в чем дело! Вы ведете дело спустя рукава! Ребенок допросил бы лучше этих женщин, чем вы! У меня есть ноги, и я использую их на все сто — кручусь как белка в колесе. У вас есть мозг — но где он? Почему вы не хотите им пошевелить? Вы злы на Тингли из-за того, что он позволил убить себя, прежде чем вы успели погрозить ему пальцем и велели впредь не подсыпать хинина в свой паштет. Вы злы на Кремера из-за того, что он наступил вам на больную мозоль. На меня вы злы за то, что я не привел Джадда. А теперь вы злитесь на мисс Данкен, которая, потеряв сознание, позволила кому-то нанести отпечатки ее пальцев на рукоятку ножа.