Жорж Сименон - Мегрэ у коронера

Этот выдал чек без обеспечения.

— Признаете себя виновным? Суд назначается на седьмое августа. Вы можете быть освобождены под залог в пятьсот долларов.

Мегрэ спустился вниз выпить кока-колы, и двое присяжных, проходя мимо, улыбнулись ему.

Когда он возвратился, китаец уже сидел на свидетельском кресле и отвечал на вопрос. В открытых дверях стояло несколько человек, но никто не занял место Мегрэ, и это его порадовало.

— Уходя из бара, мы купили две бутылки виски, — тянул У Ли.

— Что произошло у музыканта?

— Бесси и сержант Маллинз уединились на кухне. Чуть позже туда прошел сержант Уорд и там был какой-то спор.

— Между мужчинами или между Уордом и Бесси?

— Не знаю. Уорд возвратился с бутылкой в руках.

— Обе бутылки были выпиты?

— Нет. Одна осталась в машине.

— На переднем сиденье или на заднем?

— На заднем.

— С какой стороны?

— С левой.

— Кто сел слева?

— Сержант О'Нил.

— Вы не заметили, он пил по дороге?

— Было темно и ничего не видно.

— Вам не показалось во время вечеринки, что Хэролд Митчелл сердит из-за сестры?

— Нет, сэр.

Кстати, брат Бесси сегодня был в военной форме. Вчера в гражданском, в рубашке какого-то грязно-лилового цвета, он был похож на хулигана из кинофильма.

Сегодня же в чистом и хорошо отутюженном полотняном мундире он выглядел куда симпатичней. Китаец как раз отвечал на вопрос, и тут музыкант, стоявший за дверью, вызвал Митчелла на галерею и что-то ему тихонько сообщил. Возвратившись, Митчелл направился прямо к О'Року, тот пошептался с атторнеем, и атторней встал.

— Сержант Митчелл требует вызвать незамедлительно еще свидетеля.

Митчелл уселся на свое место. Коронер повернулся к нему — он опять вскочил и напряженным голосом заявил:

— Ходит слух, будто несколько человек из поездной бригады видели на запястье у моей сестры обрывок веревки. Я хочу, чтобы у них взяли показания.

Коронер знаком велел ему сесть, что-то сказал судебному приставу и продолжил допрос У Ли:

— Итак, машина остановилась примерно в миле за аэропортом? Что было потом?

Снова, но уже другим тоном было произнесено слово «оправиться», и тотчас все присутствующие, словно услышав дежурную шутку, заулыбались.

— Вы видели, как Бесси вышла из машины?

— Да. Она ушла вместе с сержантом Маллинзом.

Взгляды всего зала уперлись в спину Маллинза, и с Уорда, можно сказать, почти окончательно было снято подозрение в убийстве.

— Они долго отсутствовали? Где в это время был Уорд?

— Он первым вернулся к машине. Потом вернулась Бесси, и мы несколько минут ждали Маллинза.

— Сколько времени Бесси и Маллинз пробыли вместе?

— Минут десять, наверно.

— Тогда и решили не ехать в Ногалес?

— Нет. Мы тронулись, и Бесси сказала, что с нее хватит и она хочет вернуться.

— Уорд развернулся без спора?

— Да, сэр.

— Что последовало потом? Вы ведь весь вечер ничего не пили?

— Только кока-колу. Мы не проехали и трехсот футов, как Бесси потребовала остановить машину.

— Она ничего больше не сказала?

— Нет.

— Кто вышел вместе с нею?

— Сначала никто. Она ушла одна. Потом из машины вылез Дэн Маллинз.

— Вы уверены, что это был Маллинз?

— Да, сэр.

— Он долго отсутствовал?

— Примерно минут десять. Может, чуть больше.

— Он направился к железной дороге?

— Да. Потом сержант Уорд. Он вылез через левую дверцу, обогнул машину, но тут же вернулся, потому что услышал шаги Маллинза.

— Ссоры между ними не было?

— Нет. Мы поехали в город. У автобусной остановки мы, то есть сержант О'Нил, Ван-Флит и я, высадились.

— Кто предложил поехать обратно?

— Сержант О'Нил.

— Они предлагали вам не ехать с ними?

— Не совсем так. Они спросили, не устал ли я и не хочу ли вернуться на базу.

— В такси кто-нибудь разговаривал?

— Ван-Флит и О'Нил разговаривали, ко очень тихо. Я сидел рядом с шофером и ничего не слышал.

— Кто указал шоферу место, где остановиться?

— О'Нил.

— Это было место первой или второй остановки?

— Не могу сказать. Было еще темно.

— Спора между вами в этот момент не было?

— Нет, сэр.

— Вопрос, оставить или нет такси, не обсуждался?

Нет, не обсуждался. Они приехали разыскивать брошенную в пустыне девушку, но машину, чтобы отвезти ее в город, не подумали оставить.

— Мимо вас проезжали автомобили?

— Нет, сэр.

— Что вы предприняли, отпустив такси?

— Пошли в сторону Ногалеса и, пройдя примерно милю, повернули обратно.

— Вы шли все вместе?

— Туда — да. Обратно я шел по обочине шоссе. Сержант О'Нил и Пинки шли по пустыне.

— Вдоль железной дороги?

— Да, сэр.

— Долго вы так ходили?

— Около часа.

— За час вы не видели никого? И шума поезда не слышали? Какого цвета была машина, на которой вы доехали до базы?

— Бежевая.

Поднялся атторней и задал все тот же вопрос — видимо, он придавал ему особое значение:

— Вы не обратили внимания, не было ли на кузове машины следов столкновения?

— Нет, сэр, Я садился с правой стороны.

— А О'Нил?

— Тоже. Это был седан[7]. О'Нил сел на переднее, я — на заднее сиденье. Пинки обошел машину и сел слева.

— У вас была еще с собой бутылка виски?

— Нет.

— А в такси?

— Не могу сказать. Не знаю.

— На следующий день Хэролд Митчелл сообщил вам, что его сестра убита, и вы заявили, будто знаете, как это произошло, но расскажете только шерифу.

Мегрэ заметил: Митчелл судорожно сжал пальцами колено.

— Нет, сэр.

— Вы не говорили этого?

— Я сказал: «Шериф нас будет допрашивать, и я ему расскажу все, что знаю».

Явно, он тогда говорил иначе, и Митчелл, сидящий рядом с Мегрэ, от гнева и досады нервно дернулся.

Что же, китаец лжет?

— Перерыв! Заседание будет продолжено в половине второго внизу, в зале мирового суда.

Гарри Коула, хоть он вчера обещал приехать к перерыву, не было; чуть позже Мегрэ увидел, как он вылезает перед зданием суда из машины. Коул был свеж, бодр и в прекрасном настроении: оно прямо-таки било из него ключом. Такая безмятежная жизнерадостность свойственна людям, никогда не видящим дурных снов и живущим в согласии с самими собой и с миром.

Они тут почти все такие — это как раз и выводило из себя Мегрэ.

При взгляде на них сразу приходит мысль о слишком аккуратной, идеально выстиранной и отутюженной одежде. И об их домах, стерильных, как больницы; в таком доме все равно где сидеть — в этом углу или в том: просто нет никаких оснований предпочесть один другому.