Хранители Братства (ЛП) - Уэстлейк Дональд

– Тогда и я буду кофе, – сказал брат Оливер. – С молоком, без сахара.

Я понял причину его решения. Нам важно было установить подобие дружеских отношений с этим человеком, а на протяжении всей многовековой истории самым простым способом для этого было преломить вместе хлеб. Или, в данном случае, преломить кофе. Поэтому я сказал:

– Мне тоже кофе. Черный, пожалуйста.

Сноупс направил свою харизму, как прожектор, на девушку, что проводила нас в кабинет.

– Мисс Флинтер?

– Да, сэр, – ответила она. – Сию минуту.

И она вышла, прикрыв за собой дверь.

Брат Оливер сел, а Сноупс удалился к дальнему краю своего стола. Брат Оливер быстрым жестом дал мне понять, чтобы я тоже садился рядом с ним, пока Сноупс устраивался за своим столом, словно концертный пианист за своим роялем «Болдуин». Он утвердил локти на столе, подпер руками подбородок, просиял нам улыбкой и произнес:

– Я рад, что вы обратились к нам, брат Оливер. Мы собирались связаться с вами в начале следующего года, но в такой ситуации никогда не бывает слишком много времени, чтобы уладить все вопросы.

– Согласен, – кивнул брат Оливер.

– Насколько мне известно, – сказал Сноупс, – в вашем монастыре проживает шестнадцать человек.

– Верно.

– Включая присутствующего здесь брата Бенедикта. – Он направил свет своей харизмы на меня, прежде чем вновь вернуться к брату Оливеру. – Плюс, конечно, у вас есть особые требования, часовни и все такое. Словом, нужда в особом пространстве.

– Истинно так.

– С другой стороны, некоторые из обычных условий можно не принимать в расчет.

Брат Оливер чуть склонился вперед.

– Прошу прощения?

– Например, у вас нет проблемы совместного проживания, – сказал Сноупс. – И нет детей.

– Это правда, – сказал брат Оливер, судя по голосу озадаченный так же, как и я. В чем цель этого бесконечного перечисления очевидного?

Сноупс, не давая никаких подсказок, продолжил:

– Дети, поверьте мне, порождают целый спектр собственных жилищных потребностей. Так что в данном случае наша задача несколько упрощена. Далее – парковка. У вас есть транспортные средства?

– Нет, – сказал брат Оливер. – Мы редко путешествуем.

– Еще одной проблемой меньше. – Луч дружеского одобрения Сноупса расширился так, что охватил брата Оливера, меня и добрую треть возвышающихся вокруг растений. – Задача, стоящая перед нами, на первый взгляд кажется сложной, – сказал он, – но лишь потому, что это новая проблема, отличающаяся от других, незаурядная. Но как только мы рассмотрим ее внимательней, определим сферы наших интересов и терминологию, мы увидим, что все не так уж сложно.

То, как этот человек обращался с английским языком, его непоколебимая вера, что любой вопрос можно решить, если волевым усилием использовать для этого достаточное количество глаголов, заставило меня поморщиться. «Собирались», «уладить», «рассмотрим», «увидим» – сплошные глаголы, [24] и кто знает, что еще он нам скажет, прежде чем мы благополучно покинем его кабинет и вернемся в монастырь.

Другая проблема, помимо формы его речи, заключалась в содержании. О чем, собственно, он говорил? Что за задача, которая была не столь сложной, как казалось на первый взгляд? Брат Оливер решил прояснить именно этот вопрос.

– О какой задаче идет речь, мистер Сноупс?

– О переезде, конечно.

Брат Оливер напрягся.

– Переезд?

– Конечно, время терпит, – мягко сказал Сноупс. – Судя по всему, до стадии сноса вашего здания дело дойдет не раньше сентября следующего года, а может и к весне, почти через два года.

«Стадия сноса» – теперь Сноупс начал восстанавливать языковой дисбаланс, употребляя вместо глагола «снести»… что? Два существительных, где одно дополняет другое? Или это единое понятие?

Но брата Оливера больше волновала суть, чем правила английского языка. Он заявил:

– Но мы не желаем, чтобы вы сносили наш монастырь. Мы не хотим переезжать.

Лицо Сноупса воссияло интенсивнее еще на сорок ватт, явив искреннее сочувствие и понимание.

– О, я знаю, что вы чувствуете, брат Оливер. – Вспышка. – И вы, брат Бенедикт. – Конец вспышки. – Вы жили там долгие годы. Вы привязались к этому месту.

– Совершенно верно, – сказал брат Оливер.

– Но у нас почти целый год в запасе, – сообщил Сноупс, радостно сверкая глазами. – Мы подыщем идеальное место для переезда задолго до того, как наступит крайний срок.

– Э-э-м, – произнес я.

Сноупс поднял сверкающую бровь:

– Да, брат Бенедикт?

– Ничего, – сказал я. – Это, наверное, у меня в желудке.

– У мисс Флинтер найдется «Алка-Зельтцер», – предложил Сноупс.

– Нет-нет, спасибо.

Брат Оливер бросил на меня быстрый взгляд, призывающий к молчанию, и вернулся к разговору со Сноупсом.

– Мистер Сноупс, боюсь, вы не понимаете…

– Думаю, понимаю, – прервал его Сноупс. Он сделал паузу, лучась сочувствием, затем продолжил: – Я вполне понимаю ваши особые потребности и, поверьте, мы не ставим вас перед выбором: переезжать в какие-нибудь трущобы или выметаться на улицу.

– Это не выбор…

– К примеру, – Сноупс прерывал собеседника скорее улыбкой и жестами, чем словами, – мы уже присмотрели для вас подходящую площадь в уютном местечке под названием Нью-Палтц.

– Нью-Палтц?

– Это на севере штата, – пояснил Сноупс. – Вверх по Гудзону. Бывший общественный колледж с двухгодичным обучением. Его закрыли, но строения сохранились в хорошем состоянии. Чудный маленький кампус.

– Но…

– Здания кирпичные, можно даже сказать в стиле Лиги плюща, [25] но более современные, если вы понимаете, о чем я.

– К сожалению, понимаю, но…

– Вокруг высадили множество деревьев, – продолжал Сноупс, – через несколько лет они будут великолепны. Прекрасны. Когда станут немного повыше, знаете ли.

– Мистер Сноупс, мы…

– Кстати о растительности. – Склонившись над столом и притушив яркость харизмы до интимного уровня, Сноупс спросил: – Вы там, в монастыре, не имеете никаких дел с наркотой? Помощь наркозависимым или что-то вроде?

– Нет, конечно. Мы созерца…

– Что ж, это отлично. – Сноупс откинулся на спинку кресла, но яркость все еще оставалась сниженной. – А то могли бы возникнуть проблемы с местными жителями. Думаю, что могли бы. Вероятно, они примирятся с религиозным сообществом по соседству, но наркотики или что-то подобное – это уже чересчур.

– Мистер Сноупс, – твердо сказал брат Оливер, – мы не собираемся переезжать в Нью-Палтц.

Сноупс удивился.

– Буду с вами честен, брат Оливер, – сказал он. – Мы не сможем подыскать для вас ничего на Парк-авеню.

– Мы уже живем на Парк-авеню.

– Да, но не ожидаете же вы…

– И, – брат Оливер прервал его, не прибегая к преимуществам харизмы, – мы хотим остаться на Парк-авеню.

Мистер Сноупс поморщился, задействовав множество лицевых мышц.

– Но, я не понимаю…

– В нашем нынешнем здании, – сообщил ему брат Оливер. – В нашем монастыре. Мы не собираемся переезжать.

Мистер Сноупс растерялся. Он уставился на брата Оливера, обдумывая сложившуюся ситуацию. Отключив сияние своей харизмы, он стал похож на бандита из прерий или подручного адвоката мафии. Теперь он выглядел совершенно непреклонным, еще более серьезным противником, чем Дэниел Флэттери. Я взглянул на брата Оливера, осознавая, что его маска решительности держится на соплях и спичках, но все же держится.

Мистер Сноупс тихо, почти нежно, произнес:

– Брат Оливер, мне кажется, вы не понимаете, что здесь происходит.

– О, нет, понимаю.

– И все же, позвольте мне объяснить, на всякий случай. Вот что происходит: компания «Дворфман Инвестмент Менеджмент Партнерс» купила землю, на которой находятся некие строения. Эти строения будут снесены, и на их месте построят новое здание. Вы вместе с другими монахами являетесь всего лишь арендаторами одного из этих строений, и вам придется переехать. Вот что происходит, брат Оливер, и это происходит в городе последние лет тридцать – вам достаточно выглянуть в окно, чтобы в этом убедиться. Когда процесс запущен – он идет до конца. Обычно все делается спокойно, все остаются довольны и не возникает никаких проблем. Но иногда бывает так, что арендаторы отказываются выезжать. Останавливает ли это процесс? Нет, брат Оливер. Происходит следующее: полиция Нью-Йорка и федеральные маршалы входят в помещение, выкидывают прочь арендатора и его имущество, затем сносят строение по графику, возводят новое здание по графику, а арендатор три часа валяет дурака на тротуаре вместе со своим барахлом. Вот что происходит, брат Оливер.